Моя последняя обязанность состоит в том, чтобы убедить вас поделиться этой информацией с другими по двум причинам. Во-первых, обучая других, мы учимся сами. Делясь своими идеями с другими, мы слышим их сами и еще раз напоминаем себе о том, что мы ценим и считаем важным в жизни. Во-вторых, получаем необыкновенную, необъяснимую радость, помогая изменить их жизнь к лучшему.
Летом 1984 года в нашем теперь уже традиционном летнем лагере для школьников со мной произошел случай, которого я никогда не забуду. Я уже рассказывал об этих лагерях. В течение двенадцати дней дети обучаются по интенсивной программе всему, о чем я рассказываю в этой книге. В конце курса каждому из слушателей вручается медаль наподобие олимпийской с надписью: «Ты способен на чудеса». В тот год мы закончили эту волнующую церемонию, в два часа ночи.
Я вернулся к себе в комнату, валясь с ног от усталости, зная, что выспаться не придется, поскольку мне надо вставать в шесть утра, чтобы успеть на самолет и лететь на другое важное мероприятие. Около трех ночи я уже готов был лечь, как вдруг услышал стук в дверь. Я подумал: «Бог мой, кто бы это мог быть?»
Я открыл дверь и увидел подростка. Он сказал: «Мистер Роббинс, мне нужна ваша помощь». Я спросил, не сможет ли он позвонить мне в Сан-Диего на следующей неделе, ведь уже ночь, а утром вставать рано. Но тут я услышал, что за его спиной кто-то плачет.
Я спросил, в чем дело, и он ответил, что его подружка не хочет возвращаться домой. Я попросил их зайти в комнату, чтобы я мог успокоить ее, применив нашу методику: смена контекста и т. д. Но парень меня не слушал. Она не хочет возвращаться, потому что ее старший брат вот уже семь лет достает ее своими сексуальными домогательствами.
Я усадил их обоих и, используя методы, изложенные в этой книге, изменил внутренние представления девушки, сформированные прошлым негативным опытом, таким образом, что они больше не вызывали в ней боли. После этого я перевел ее в самое продуктивное состояние и связал его с новыми, измененными внутренними представлениями так, чтобы одна мысль о брате или его образ немедленно приводили ее в продуктивное состояние, в котором она была бы способна дать отпор. Доведя ее рефлексы до автоматизма, я посоветовал прямо из своей комнаты позвонить брату. Она решительно набрала номер и, когда на другом конце подняли трубку, назвала брата по имени: «Слушай, братец! – сказала она тоном, которого, наверное, он от нее никогда прежде не слышал. – Я хочу, чтобы ты знал, что я возвращаюсь домой. Однако помни, что, если ты еще хотя бы раз вздумаешь притронуться ко мне, ты до конца дней своих будешь каяться в тюремной камере. Это я тебе обещаю. Ты мой брат, и я люблю тебя как брата. Но я больше не потерплю такого со мной обращения. Заруби себе это на носу. Пока».