— Трудно сказать, желательно ли, чтобы она пришла в себя. Зоя ведь была у нее единственное боготворимое дитя!
— Потехин, по слухам, ликвидирует дела и покидает Москву!
— Понятно, кто остался бы на его месте?
— Да и для кого теперь копить? Сергей ведь тоже был единственным детищем!
— Вот и еще две покинутые дачи!
— Плевины-то, быть может, и приедут на будущий год, а вот у Потехиных, по слухам, неблагополучно. Там, на половине новобрачных, говорят, появляется не то голова Зои, не то еще что-то… Брр… страшно. Ну, прощайте, дорогая, бегу узнать новости о даче Ромовых.
* * *
Кабинет Кноппа. Прежняя обстановка, прежнее гнетущее молчание, изредка прерываемое краткими фразами двух преследуемых неудачей людей, и темы разговора прежние.
— Доверьте мне эти дела, Рудольф Антонович, дайте в помощь Орловского. Мы умрем, но доищемся истины!
— Трудно, когда убийца взлетел на воздух вместе с жертвами. Анархисты, наверно.
Зенин помялся.
— Не знаю, Рудольф Антонович; какое-то чувство говорить мне, что убийство Потехина имеет связь с делами в Лесном, с прошлогодним убийством Ромова. Рассудок противится этому, я сознаю, не знаю… Но такая уверенность, что в чем-то между теми и этим делами есть соприкосновение.
— Что же, предчувствия иногда не обманывают. Ну, а узнали вы что-нибудь?
— Только всякие догадки, слухи, больше ничего. Надо будет еще копнуть в прошлом Потехина.
— А что шофер?
— Не пришел еще в сознание. По-прежнему бредит каким-то человеком-птицей, отмахивается от него; видит огонь и летящие куски тела!
— Новых останков тел не найдено?
— Нет. Все, что собрали, Потехин похоронил в своем склепе в общем гробу, не разбирая: сына, кучера, убийцу. Только головку Зои, часть ее ножки в белой атласной туфельке да кусок венчального убора, отнесенный почти к самой их даче, похоронил отдельно, рядом с своим склепом. Над нею строит часовню. Озлобленности против убийц нет, вклады по церквам делает. Затих человек!
— Затихнешь, Зенин, так трагически потерявши сына!
Замолкли на минуту.
— Ну, а в Лесном? — робко полюбопытствовал Кнопп, ожидая вперед неблагоприятного ответа.
Зенин жалко усмехнулся.
— Все то же. Прайс был на том сеансе и в часы убийства возвращался домой. Подозрительно, но не придерешься!
Кнопп с нервной порывистостью встал:
— Как нет, то нет. Ну, берите Орловского. Ищите. В добрый час!