– Ну, наверно, профессор был занят. Да и консультация затянулась, он знаешь какой дотошный, – неуверенно сказал Гарик.
– Я накрою на стол? Что-то есть захотелось.
– Ну, накрой! Я тебе помогу, – они соприкоснулись руками, одновременно открывая холодильник.
Глаза Гарика зажглись, как тогда на даче. У Милы от желания подкосились ноги, она покраснела, стараясь скрыть вспыхнувшие чувства. Но Гарик развернул ее лицом к себе, обнял и начал жадно целовать. По телу Милы словно пробежал электрический ток. Такого у них с Артуром никогда не было. Она перестала сопротивляться. Гарик подхватил ее на руки и понес в спальню.
– Только не там… – слабым голосом запротестовала Мила.
Они занимались любовью прямо на полу в комнате с лепным потолком, где горела всего лишь одна лампочка без абажура.
Мила очень удивилась себе, она даже не почувствовала угрызений совести. Наоборот, теперь она поняла и узнала, что такое настоящая страсть.
– Одевайся, а то вдруг они приедут, – сказал бывалый, привыкший изменять Ире Гарик, протягивая ей одежду.
Мила быстро оделась, и даже не пошла мыться. Тайная надежда, что она забеременеет, исподволь направляла ее.
Ира с Артуром вернулись почти в полночь. Артур все время прятал глаза от Милы, но она этого даже не замечала.
– Вы с ума сошли! – начал наступление уже изрядно выпивший Гарик.
– Колесо прокололи, а запаски у меня не было. Туда-сюда, вот и задержались, – вяло оправдывалась Ирина, так как знала, что утром Гарик уже ничего не вспомнит.
– Слушай, Милка, у него со зрением все в порядке, – объявила Ира подруге, – профессор сказал, что он просто переутомился.
У Милы даже не было сил обрадоваться этому известию, так она устала и перенервничала.
– Пошли спать, а то у меня глаза прямо слипаются…
Они разошлись по комнатам.
Через два дня Артур с Милой уехали домой. И опять началась повседневная рутинная жизнь. Милу мучила совесть. Ведь она любила Артура, а с Гариком это была просто животная страсть. С Артуром она никогда ничего подобного не испытывала. Впервые она поняла, что такое безрассудный поступок, совершенный в порыве страсти, опрокидывающей все барьеры и запреты. Сколько молодых женщин калечат собственную жизнь из-за страсти, которую они не могут обуздать. Потом они раскаиваются, плачут, делают аборты и навсегда остаются бесплодными. Эта мысль повергла Милу в замешательство:
– А вдруг я забеременела от Гарика? Неужели придется делать аборт? Нет, будь что будет, но аборт я делать не буду…
У Милы была ярко выраженная черта характера: если она что-то решила, то это было окончательно. Самым ужасным было то, что она теперь все время вспоминала объятия Гарика, хотела его, а не мужа.