В тринадцать лет Берта завоевала золотую медаль среди юниоров, а в семнадцать попала в команду на чемпионат Европы. Вера повсюду была с дочерью. Александр служил теперь в Воронеже, и сопровождать Берту Вере стало гораздо проще. Пожалуй, она даже перебарщивала с этой вечной опекой. Во всяком случае, тренеру Берты, экс-чемпиону мира Евгению Шевчуку, она уже изрядно надоела. Перед чемпионатом Европы он намекнул, где нужно, на секретность части, где служит муж Веры… Так Берте пришлось впервые ехать на соревнования без мамы. И хотя все были уверены, что уж в тройку-то призеров девушка попадет непременно, она дважды упала на произвольной программе и заняла всего-навсего девятое место. Тренер, который возлагал на выступление Берты большие надежды, расстроился так, что накричал на свою воспитанницу, доведя ее до слез.
– Ну что, думаешь, что жизнь кончилась?
Берта подняла заплаканные глаза. У столика кафе, куда она убежала после поражения, стоял парень из ее команды – Валера, тоже одиночник. Берте он нравился: упорный, совсем не избалованный успехом, требовательный к себе. Ну и красивый к тому же… Но сейчас Берте было стыдно за свой провал и хотелось, чтобы Валера ушел. Она стукнула кулачком по мраморному столику.
– А что мне еще думать? Размечталась, дурочка! Чемпионат Европы, всех за пояс заткну! И что вышло?
– Берта, солнышко! Но ты ведь отлично каталась. Ну переволновалась, упала, так первые соревнования такого уровня, все падают.
– Чемпионы не падают, – буркнула Берта, шмыгнув носом.
– Точно, – усмехнулся Валера. – Потому они и чемпионы. А мне теперь что делать? Совсем из спорта уйти? Вот и не упал, а все равно только бронза. Тебе-то семнадцать, у тебя сколько еще этих чемпионатов впереди. А мне двадцать четыре, тут призадумаешься. Хотя, знаешь, когда вот так срываешься, это даже к лучшему.
– Как это? – У Берты даже слезы от удивления высохли.
– Вот смотри. Если бы ты сегодня победила, точно решила бы, что круче горы Эверест. Нужного запала на тренировках уже не было бы, и я тебе гарантирую – следующий чемпионат ты бы точно сорвала. А сейчас проплачешься – да вон уже проплакалась, – разозлишься, в лед зубами вцепишься. Я же видел, как ты работаешь. А что Евгений на тебя наорал, так он и сам уже жалеет. Я видел. Не паникуй, все еще будет – и медали, и гимн России в твою честь. Пойдем лучше погуляем.
Прогулка вышла мрачноватая: в октябре темнеет рано, вдобавок над городом нависли тяжелые тучи, готовые пролиться холодным дождем. От пронизывающего ветра Валера в своей легонькой курточке заметно поеживался.