— Ты любила его?
— Тогда я об этом не думала. У нас с Карлом родился ребенок, потом второй, потом третий. Остальное было неважно.
— Я очень любил Карла, — сказал Эпштейн.
— А теперь уже не любишь?
— Я не могу думать о нем без отвращения.
— Отчего это?
— Оттого, что он тебя бросил. Оттого, что он пришел к тебе и сказал, что не может жить без другой женщины.
— Когда мне было шестнадцать лет и я еще жила у мамы, Карл ведь приходил вовсе не ко мне… Он приходил к нам в дом, в семью, потому что рано лишился матери. А у меня у единственной еще не было дружка. Вот мы с ним и сошлись… Потом пошли дети…
— Это не оправдание.
— Он все еще ищет.
— Чего?
— Его ведь все бросили.
— Тебе его жаль?
— Я бы с удовольствием помогла ему, если бы имела возможность.
— У вас был разговор о том, что он, может быть, вернется к тебе?
— Я не хочу, чтобы он вернулся.
— Ты права.
— Мне пришлось бы самой ему сказать: вернись, он вернулся бы, а потом начал бы меня упрекать. Ты, мол, воспользовалась моим стесненным положением. Карл настоящий ребенок.
— Ты знаешь, Сильвия уходит от меня.
— Смотри, не наделай теперь ошибок, — заметила Барбара.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты никогда ничего не говорил мне о своих отношениях с женой.
— Я каждый раз врал тебе, что Сильвия уехала к морю.
— В самом начале я как-то тебя спросила: ты любишь меня только в постели? Ты ответил: если тебя это не устраивает, я больше никогда не приду. Я сказала: устраивает. Мы никогда не разговаривали по телефону, никогда не переписывались, никуда вместе не ходили. Ты приходил ко мне, когда был голоден, и, если я оказывалась дома, все было хорошо.
— Один-единственный раз тебя не оказалось…
— Пусть так будет и дальше. Ты сказал, что Сильвия тебя бросает, и хватит: больше ничего не рассказывай.
— Но пойми хотя бы одно: я был бы рад, если бы мог держать себя с Сильвией так, как ты держишь себя с Карлом.
— У тебя это получится.
— Наверно, не сразу.
— Конечно, не сразу. Тебя будет трепать лихорадка, ты хорошенько наревешься, а потом утихнешь.
— Откуда ты все это знаешь?
— Ты никогда не был для меня загадкой.
— Какой суммой денег ты обходишься?
— Я теперь очень хорошо зарабатываю. Семьсот франков в месяц. Пятьсот франков должен давать Карл, на детей. А за квартиру я плачу всего восемьдесят. Мне ее предоставило ведомство социального обеспечения.
— Почему ты прибавляешь пятьсот франков от Карла, когда на самом деле не он дает тебе деньги, а ты ему?
— Сначала я их прибавляю, а потом опять отнимаю.
— Ну и арифметика!
— Ведь если Карл добьется успеха, он мелочиться не станет.