А он – баран!
Как, КАК, чёрт его раздери, он умудрился забыть, что женат на ней уже два года, и их грудная дочь сейчас просто в интернате?!
И вот получается, что он выбросил одним махом коту под хвост годы ухаживания, учёбы и тяжкой работы, когда завоёвывал сердце и руку своей вожделенной избранницы. А сейчас…
Пренебрёг всем тем, что было между ними, что связывало их долгие годы ожидания, и брака, ради…
Ведра абрикосов?!
Причуды своего похотливого члена?
Душу раздирали когти тигров совести, и сознание заливала Ниагара сожалений! Кошмар! Годы, годы, океан терпения, и гигатонны нервов – псу под хвост. И всё ради…
Он глянул вниз.
Боже!!!
Что это за уродина смотрит сейчас на него с подушки, нагло ухмыляясь?!
Это же…
Да, черти его задери – это ТА САМАЯ СТАРУШКА!!!
Он заорал, забился в попытках освободиться – дикая боль в паху пронзила, как электрический разряд, и…
Он проснулся.
О-о-ох…
Проклятье! Блин! … твою мать! Да что же это такое?!
Он тут же вспомнил – что это такое.
Проклятье. Не соврали, гнусные твари!
Всё, как и обещали. Мерзкое ощущение, словно в душу вылили не ведро – а цистерну помоев!..
Ай да сустары. В изобретательности им точно – не откажешь.
Марина – мечта всей его юности. Но он отлично знал, что она – не для него. А лишь для ровни: ровни из касты инженерного персонала. У которых и зарплаты, и квартиры… Соответствуют Уровню. А ему, как сыну техника, не светило ни-че-го. Даже – учёба в высшем. Нет денег на обучение.
Вот и получилось: в реальной жизни он, в том числе, из-за несчастной первой любви, подался в десантники – всё платят побольше! А во сне…
Во сне, получается, ему сумели внушить, причём – до жути достоверно, что во-первых – всё происходящее – реально…
А во-вторых – что он – сволочь, а не семьянин, наставивший любимой жене развесистые рога. И ладно бы – с призовой «элитной» тёлкой… Нет – со старой уродиной.
И ещё он – отвратительный, безответственный отец, предавший их годовалую дочурку: пухленькую крошку с косичками солнечного цвета, бисеринками четырёх крохотных зубов, и улыбчивым круглым личиком.
И ведь до чего отчётливо и точно все эти образы и воспоминания были засунуты к нему в память – даже на секунду он не усомнился, что оказался в обычной жизни. Как мастерски эти твари воссоздали декорации – его родной город, дома, улицы, даже урны у подъездов. Запахи нагретого асфальта, цветущих акаций и роз на клумбах парка, чириканье скворцов-пересмешников, и звонки трамваев…
С другой стороны – сустары суррогатами и не ограничились бы. Вот уж добросовестно-педантичные мерзавцы. Всё верно: в его памяти порылись основательно.