Это сразу понял и О,Салливан:
– Внимание, отделение! Движемся к Диспетчерской. Нужно осмотреть Центральный пульт. Все мониторы слежения там. Левицки, Коллинз. Тыл. Ларди, Симпсон – авангард. Выдвигаемся. Стрелять, если заметите что подозрительное, самостоятельно. Но – только пулями. И – с мягкими наконечниками. Если технический персонал погиб, оборудование, которое разрушим, чинить будет некому.
Защёлкали рычажки и тумблеры, подающие к стволам пули двенадцатого калибра – самое простое из убийственного арсенала, что они отбили у врага.
О,Салливан за руку вытащил наружу тело МакКратчена, оставив беднягу лежать поперёк коридора. И вновь запер хранилище, тихо буркнув:
– Чёрт. Бедняга сержант. Вот уж наверняка не думал, что его… Какой-то осьминог.
Михаил. Если что – карточку возьмёшь у меня (тьфу-тьфу). А вот голову придётся, наверное, отрезать для чёртова сканнера. – только теперь Михаил, даже об этом не подумавший, вынужден был признать, что напарник прав, вытащив сержанта из сейфа.
Чуть позже он про себя отметил, что громоздкое и тяжёлое смертоносное барахло, которым каждый вооружился в силу собственного разумения и пристрастия, нисколько на скорость и бесшумность движения не повлияло. Вот что значит – профессионализм!
До Диспетчерской дошли быстро, спустившись на пару Уровней, и миновав с десяток поперечных коридоров. Дверь оказалась открытой. Нехорошие предчувствия появились явно не только у Михаила. Потому что почти все переглянулись. Кто-то нервно выдохнул – практически бесшумно, кто-то – перехватил поудобней цевьё ружья.
А вот лица у всех уже и так были бледными и в капельках пота.
О,Салливан кивнул Ларди и Симпсону.
Те кивком подтвердили: поняли! Вскинули наизготовку короткоствольные винтовки, задвинув подальше за спину убийственный арсенал остального оружия, и вдвинулись в помещение. Несколько секунд стояла такая тишина, что даже отдалённый гул машин из автозала стал бить по нервам прерывистой басовито-деловой занозой, словно сидящей под ногтями: будто где-то работает генератор ужаса и злобы, волнами наплывающей сейчас на людей. Михаил буквально ощущал эту злобу – похоже, он действительно более чувствителен к эмоциональному воздействию на людскую психику. Вот только рассказывать о своих ощущениях смысла нет: лейтенант наверняка мёртв.
Изнутри послышался голос Ларди:
– Чисто!
– Заходим! – О,Салливан кивнул остальным, – Левицки и Коллинз! Остаться снаружи и прикрывать.
Что бойцы обнаружили в диспетчерской, Михаил не знал, так как неотрывно бдил в свой конец коридора. Капрал вышел оттуда минут через пять. Он ожесточённо вытирал пот с побелевшего лица внутренней поверхностью берета (вопиющее нарушение Устава!):