– А не боишься испортить со мной отношения, Игорек?
– Не боюсь. Я давно уже никого и ничего не боюсь, Равшан.
В кабинете владельца одного из престижных и самых посещаемых ночных клубов столицы повисла гнетущая тишина. Никто не хотел нарушать ее первым, чтобы не выказать слабину. Положение спас зазвонивший в кармане дагестанца мобильник. Он ответил на вызов, молча выслушал собеседника, затем поднялся на ноги. Взял со стола предложенный Саламатиным договор.
– Пора ехать. – Тон Равшана заметно изменился. – Извини, Игорек… Я могу взять документ? Для более детального изучения?
– Конечно. – Игорь Валентинович тоже встал. Машинально одернул на себе черный шерстяной пиджак. – Это твое право. Читай, изучай… Как будешь готов продолжить беседу, дай мне знать.
Равшан, не прощаясь, покинул кабинет. Спустился вниз по винтовой лестнице, миновал общий зал и вышел на улицу с черного хода. Машина ждала его на указанном месте. Водитель выскочил навстречу боссу и распахнул перед ним дверцу. Равшан забрался в салон.
– Ну, что там? – коротко обратился он к расположившемуся на заднем сиденье подручному.
Крепыш откашлялся в кулак. Водитель тронул автомобиль с места. Огни ночного клуба заплясали на тонированном лобовом стекле. Лагдаулину было плевать на запреты ГИБДД. Ему вообще много на что было плевать в этой жизни. Если это что-то напрямую не касалась его личного благополучия.
– Им ничего не удалось выяснить, Равшан. – Вид у подручного был виноватым. Словно это он не смог выполнить порученную ему работу. – Они не оставляют попыток и будут копать дальше, но…
– В чем трудность?
– Композитора спрятали. Важняки из ГУ. И показания, которые он дал…
– Которые он якобы дал, – быстро поправил собеседника Равшан. – Мы не можем знать наверняка, удалось ли им расколоть Композитора. Тут может и дезой попахивать.
– Может. Но лучше подстраховаться, Равшан. Меня так и просили тебе передать…
– Что именно?
Машина осторожно двигалась в транспортном потоке.
Лагдаулин попытался поймать взгляд подручного в зеркале заднего вида, но не смог. Крепыш старательно прятал глаза. Равшан почувствовал, что начинает заводиться. В груди заклокотала ярость.
– Адвокат сказал, что тебе лучше на время затаиться…
– Затаиться? – Равшан свирепо раздул ноздри. – Что значит «затаиться»? Я что, должен покинуть город? Свернуть все дела? Он это мне советует?
– Нет, Равшан. Но будет лучше, если ты на некоторое время переберешься в загородный дом. – Крепыш старательно подбирал слова. – Отдохнешь немного. Пока все не выяснится… Буквально на недельку. За это время станет понятно, сдал тебя Композитор или нет… А дела… Процесс же налажен. Мы и сами пока справимся. Всего неделя, Равшан. Так будет лучше. Честное слово.