– А?.. Да… Всё… Ту-ту… – сориентировался он.
– Ну вот, – вздохнула мама облегчённо.
– Приятно было познакомиться, – наконец, начала прощаться дама.
– Мне тоже, – ответила Филина жена, подпихнутая маминым локтем.
Дама благосклонно кивнула и мне:
– Хочешь, наверное, артисткой быть? В кино сниматься, а?
Я опять вежливо улыбнулась.
– Всего хорошего. Как плёнку посмотрю – сразу позвоню, – добавила она в дверях маме.
И снова я вспомнила «И воцарилась тишина»… Повторяюсь, но лучше детской классики не скажешь. Мы все пережили стресс.
– Духи вроде не эти, – нарушила тишину Соня.
– В смысле? – не поняла мама, думавшая о своём.
– Позавчера полчетвёртого утра пришёл на рогах – весь женскими духами пахнет, просто как клумба. Вроде не эти.
– Может, он их пил? А ты сразу обвинять! – вступился за друга Женя.
Это Соня пропустила мимо ушей – она уже решала другую загадку.
– Куда мужика-то моего дела? – спросила она маму.
А Женя спросил меня, приросшую к магнитофону:
– Чего музыка орёт? Выключь. И так башка трещит… от нервов.
Я выключила. Раздалось мерное похрапывание Фили.
Соня подошла к двери и ударила по ней кулаком.
– Вот паразит!
Мама педантично взяла ключик с гвоздя и открыла дверь.
Женя тут же бросился немилосердно трясти Филю:
– Просыпайся! Тебе ехать! Я за такси пошёл! Просыпайся!
Филь!
Соня злорадно засмеялась:
– Щас тебе! Его теперь из пушки до завтра не разбудишь.
Женя попытался Филю поднять, но тот уже находился в слишком глубоком сне. И был очень тяжёлый.
Женя безнадёжно махнул рукой.
Тогда мама (я никогда не сомневалась, что она найдёт выход из любой ситуации!) приблизилась к Филе и вдруг закричала дурным казённым голосом:
– Шостка! Подъезжаем! Гражданин, кто Шостку спрашивал?
Шостка!
Филя, тут же встрепенувшись, с трудом поднялся. Глаза его всё ещё были закрыты.
Мама пожала плечами:
– Профессионал! Работа – это святое.
Не теряя драгоценного времени, Женя подскочил к Филе, помог ему утвердиться в пространстве и сделать несколько шагов. Одной рукой он поддерживал Филю, а другой взял его кофр и хотел повесить ему на плечо.
– Ты его сильно не нагружай. Его щадить надо. А то у него потом на съёмке руки могут дрожать.
– Руки у него дрожат не от этого, – констатировала Соня. – Козёл! Тебя б щас уволили – как с «Мосфильма»! Если б не Катя! Рожа твоя бесстыжая! Глаза б мои тебя не видели! Пьянь подзаборная!
Филя продрал глаза, всех обвёл своим детским незамутнённым взглядом, остановил его на маме, пошёл к ней, отстранив Женю, по дороге упал на обе руки, встал, руки отряхнул, приблизился к маме, взял её руку, галантно поцеловал и возвратился к осветителю, чтобы опять на него опереться.