В глубине души Коннер и сам хотел этого.
— Мама, а ты не думала, что я могу оказаться таким же, как отец? — спросил он. — Вдруг мне будет недостаточно одной женщины?
— Насколько я помню, ты никогда не относился серьезно ни к одной женщине, — продолжала мама. — Однако со слов Джейн я поняла, что с появлением Николь все изменилось. Или я ошибаюсь?
— Да, мама. Николь — первая женщина, пробудившая во мне серьезные чувства.
— Твой отец любил всех своих женщин, Коннер. Я долго с этим боролась, но потерпела поражение. У него не было той единственной, которую он выделял бы из множества других. Ты не такой, как он.
— Но что, если я ее предам, мама?
— Любовь — самое сильное чувство на земле. Если даже у вас с Николь ничего не получится, попробовать стоит. Не нужно себя обманывать. Вы оба заслуживаете счастья.
Коннер долго молчал, пытаясь собраться с мыслями.
— Сынок, так я скоро увижу вас вместе?
— Мама, если мы помиримся, ты узнаешь об этом первой.
Голова Коннера буквально раскалывалась. Он повесил трубку и встал с кровати. Слова матери наполнили его решимостью. Надо вернуть Николь.
Он принял душ, побрился и посмотрел на себя в зеркало. Усталый взгляд и круги под глазами — перспектива предстать в таком виде перед любимой женщиной не прельщала его.
Он не знал, как ее вернуть. Но знал, что должен это сделать.
Наконец Коннер взял телефон и набрал ее номер. После долгих гудков включился автоответчик. Коннер оставил сообщение:
— Это Коннер. Я прочитал твою колонку в журнале. Нам нужно поговорить.
Он положил трубку, но через пять минут позвонил снова. Не дождавшись ответа, отложил телефон в сторону.
Да, теперь Коннер не сомневался, что любит Николь. И она должна знать об этом. Он вышел из дома и отправился в ближайший ювелирный магазин. Свои слова он хотел подкрепить обручальным кольцом.
Кроме того, Коннер купил браслет с сердечками. Увидев его на прилавке, он поразился игре света в кристаллах Сваровски. Этот блеск напомнил ему ту искру, которая промелькнула между ним и Николь в момент их первой встречи.
Захватив по дороге цветы и шампанское, он отправился домой — ждать звонка. В три часа дня Николь наконец позвонила — в тот самый момент, когда Коннер, устав томиться в ожидании, уже готов был ехать к ней.
— Здравствуй, Николь.
— Здравствуй, Коннер. Что случилось?
— Я хочу пригласить тебя к себе, чтобы обсудить твою статью.
— Не думаю, что это хорошая мысль.
— Пожалуйста, — попросил он. — После всего, что между нами было, ты не сможешь мне отказать.
Николь вздохнула:
— Хорошо, я вызову такси.
— Рэнделл ждет тебя у подъезда.