— А ты, писатель, эгоист. Почему даму не угощаешь?
Я резко повернулся, расплескав питье, и увидел на царском ложе голую Изауру Петровну. Она жеманно улыбалась, глядя на меня предательскими глазами.
Господи, как же я сразу не заметил, подумал я.
ГЛАВА 16
ЛЮБОВЬ КУРТИЗАНКИ
Изумительное тело — пухлые груди, впалый живот, стройные ноги, бедра с таинственным изгибом, манящим в самую глубину… У меня с женщинами, как у человека, идущего в ногу с прогрессом, разговор короткий — или я ее имею, или вообще с ней не разговариваю. Но о чем разговаривать с женщиной (с современницей), если она водит за нос? При нашем нынешнем либерализме, когда девочек и мальчиков растлевают прямо в колыбели (на худой конец, в детском саду, а если дотянул до школы с непромытыми мозгами и в относительном целомудрии — это уже просчет, упущение наставников, за что лишают премиальных), так вот, при либералах — честь им и слава, — когда наконец–то все тайное стало явным и отношения между полами упростились до экономической формулы «товар — деньги — товар» и женщина озабочена лишь собственной ценой на рынке услуг, все–таки бывают исключения, противоречащие рыночной благодати. К примеру, Изаура Петровна предлагала возвышенную, бескорыстную любовь, иначе как расценить ее слова: «Мне ведь от тебя ничего не нужно, писатель, но меня бесит, как ты морду воротишь».
— Как ты сюда попала? — поинтересовался я.
— Это так важно?
— Ты уверена, что нас не слушают?
— Не считай меня идиоткой, не суди по себе.
— Хозяин не помилует, когда узнает.
— Поздно бояться, миленький.
— Почему поздно?
Этот разговор происходил уже после того, как мы выпили и Изаура по моей просьбе укрылась простыней, но
только до пояса. Я сидел рядом на кровати, и время от времени ее шаловливая ручонка опускалась на мое колено и норовила скользнуть к заветному месту. При этом я вздрагивал, как от тока. Вряд ли когда–нибудь прежде я чувствовал себя так неуютно с женщиной.
— Ты так ничего и не понял, писатель.
— Что я должен понять?
— Ничего не понял про нашего милейшего Оболдуя. Когда он что–нибудь покупает, то потом никому не оставляет ни кусочка. Ты был уже покойником, когда переступил порог этого дома.
— Надеюсь, ты преувеличиваешь. У нас с Леонидом Фомичом деловой контракт. Я не его собственность, просто пишу о нем книгу.
Изаура нервно рассмеялась.
— Книгу? Контракт? Какой ты наивный. У меня тоже с ним контракт. Брачный. Все как на Западе. Но, в отличие от тебя, я не строю иллюзий.
— Почему же согласилась стать его женой, если заранее знала, чем это кончится?