Жрать хотелось невыносимо.
Сделав последние два глотка из пластикового стаканчика (кажется, джин и водка), Митя вздохнул и потащился к двери. Пустой коридор освещен люминесцентными прожекторами, до лестницы на первый этаж метров десять. Но Митя на лестницу не пошел, поступил хитрее. Добрался до мусоросборника и нажал кнопку вызова грузового лифта. Действовал по наитию. Чутким слухом улавливал разноголосицу увеселительного дома и, глотая слюни, представлял, сколько тут собрано вкуснейшей еды. Кроме того, дом был набит монетой, как раздутый каменный кошель. При других обстоятельствах Митя Климов, попав по случаю в столь шикарное заведение, нашел бы, конечно, более удачное применение своим талантам, чем изображать крадущегося зверька.
На последнем, шестом этаже он вышел из лифта и очутился в просторном холле, уставленном мягкой мебелью, с кадками цветов по углам. В одном из кресел дремала, свернувшись калачиком, рыжеволосая девушка в желтом трико. Она выглядела так невинно, что у бедного Мити вдруг перехватило дыхание. Сцена была из другой, прекрасной жизни, про которую он давно забыл, вернее которой никогда не знал. Девушка напомнила ему Мальвину из какой–то детской сказки. На звук прошуршавшей двери лифта она распахнула огромные синие глаза.
— Пятьдесят баксов, — сказала, зевнув, — и ни центом меньше.
— Согласен, — обрадовался Митя. — Но хотелось бы в кредит. Временные затруднения с наличкой.
— Еще чего… — протянула девушка, но не договорила — в ту же секунду они оба узнали друг друга. Это была Даша Семенова, его одноклассница. Умница, золотая медалистка. Их выпускной класс был последний, на другой год все школы уже закрылись на инвентаризацию. Со всего района в нем набралось одиннадцать человек. И всем на выпускном вечере выдали по золотой медали, сделанной из папье–маше. Директор школы Петр Иванович Сидоров выступил со странной речью, Митя до сих пор ее помнил. Директор говорил о том, что если у их многострадального отечества еще и осталось какое–то будущее, то это зависит целиком от образованных мальчиков и девочек, которым сегодня по шестнадцать лет. И медали, и речь директору дорого обошлись. На другой день он пошел с ведром к колонке за водой, и его переехал невесть откуда взявшийся автобус «Мицубиси». Митя помнил и похороны, и красивый синий целлофановый мешок, в котором опустили в землю директора- вольнодумца. На ту пору среди туземцев смерть давно стала такой же обыденкой, как дождик либо утренние заморозки, но вот проводить Сидорова собрался весь его последний в районе десятый выпускной класс.