«И предположим, — тихо нашептывал голос в голове Мередит, — просто предположим, что Джанин остро нуждалась в деньгах и думала, что Оливия оставит ей гораздо больше, чем жалкие пару сотен…»
Джанин взяла из рук Мередит десяти- и пятифунтовую банкноты и спрятала их в карман платья.
— Не беспокойтесь, я все сделаю, но вы же пока здесь, вы ведь останетесь до конца недели? Понимаете, у меня сейчас нет заказов…
— Понимаю, — пробормотала Мередит.
Джанин скрылась в кухне и вскоре вернулась с двумя кружками чая, одну из которых торжественно вручила гостье.
— Собираетесь покупать старый дом?
— Старый дом? А, Грачиное гнездо, — Мередит надеялась, что ее ответ не прозвучит как оправдание. — Вряд ли. Милый дом, но слишком уж большой, да еще этот сад.
Джанин взбила фиолетовые подушки и снова села на диван.
— Эти подушки появились у меня, когда все ценное из Грачиного гнезда пустили с молотка. Каждую вещь пронумеровали и оценили, но прежде, чем пришел оценщик, я забрала подушки, потому что кто бы их купил?
Пытаясь оправдаться, она добавила:
— Я спросила разрешения у адвоката, когда узнавала, что делать с этими тапочками, — Джанин выставила вперед ногу. — Мистер Беренс, адвокат, сказал, что я могу оставить тапочки себе, и он не видел препятствий для того, чтобы я взяла пару подушек, если они мне пригодятся. Как раз немного преобразили мой старенький диван.
«Интересно, а что еще ты взяла, — подумала Мередит, — с ведома и разрешения мистера Беренса и без него? Да какая разница? Все равно собирались все продать. Вероятно, Джанин чувствовала, что она имеет право взять хоть что-то после того, как она столько лет присматривала за домом. Родственников у Оливии не было. Правда, та получила как-то письмо». Эта цепочка рассуждений плавно подводила Мередит к главной цели ее визита.
— Очень грустно, когда кто-нибудь вот так умирает, а потом все из дома выносится, и всем распоряжаются чужие люди. Удивительно, что у нее совсем никого не осталось.
— У нее был муж, но он умер во время войны.
— О, это она вам рассказала?
— Не сразу, — ответила Джанин, — к тому времени я уже работала у нее довольно долго. Она не из тех людей, которые рассказывают о себе. Это случилось, когда пришло письмо от какого-то Смитона, должно быть, члена семьи ее мужа. Тогда она и сказала мне, что он умер во время войны, и с тех пор она не поддерживает с его родней никаких отношений.
— Она поссорилась с его семьей или просто уехала от них? — продолжала расспрашивать Мередит. — Такое бывает, когда нет детей.
— Она не сказала, но думаю, что ссора имела место, потому что она очень расстроилась. Я имею в виду, расстроилась, когда получила письмо: вся побледнела и только тут остались два маленьких красных пятнышка, — Джанин коснулась щек. — Я никогда не видела ее в таком состоянии: она вся дрожала. Я испугалась, что с ней случится припадок, и принесла стакан воды.