У Яковлева, думаю, всё было примерно так же – он бредил футболом с детства. Посредственности, мечтавшие о славе… Я сопротивлялся дольше Лёни – да я и сейчас играю, и не только в футбол. Зимой у меня – хоккей на валенках. Гардеробщица из оперного театра, принимавшая у нас с Янкой верхнюю одежду, однажды ехидно поинтересовалась:
– Вы что же, сегодня без клюшки?
Вспомнила, что несколько лет подряд я приходил на балет перед тренировкой. И, действительно, сдавал клюшку в гардероб.
А Лёня играть перестал. Вообще.
В сентябре прошлого года я позвонил ему по делу – бывает, когда рядом сидит кто-то важный для тебя, и ты звонишь по его просьбе, надуваясь от счастья, что можешь так легко и запросто решить чужую проблему. Кажется, речь шла о каких-то билетах.
– Лёня, здоро́во! – сказал я в трубку.
Мы целое лето не виделись – Янка готовилась к отъезду в Штаты, мы с Машей – к разводу.
Он ответил:
– Не Лёня, а Лена.
Я мог подумать, что ошибся номером, но ведь у всех нас мобильники – и номеров мы не помним в принципе. И на экране телефона светилась фотография Яковлева – в тельняшке, с мрачным прищуром.
Я мог подумать, что трубку схватила какая-то Лена – в конце концов, вокруг него всегда вились и трепетали женщины – но я хорошо знал его голос, это был прежний, брюзжащий баритон.
Я мог подумать, что это шутка – в общем, я так и подумал. Мы все порой по-дурацки шутим.
– Лёня, – повторил я ещё раз, потому что человек рядом со мной волновался о каких-то билетах, и это было очень важно.
– Лена! – раздражённо сказал Яковлев. И бросил трубку.
Для первого в году вечера в гостиничном холле было уж слишком людно. Кто-то громко хохотал – и я невольно вспомнил слова бывшей жены: «Всем хороша, пока не засмеётся». Это она про Наташу Яковлеву – у той, действительно, был резкий, неприятный смех.
С мягкого диванчика ко мне метнулась женщина – в летах, под градусом, блондинка.
– Ты почему на звонки не отвечаешь? – она напустилась на меня с такой яростью, что я не сразу узнал Ольгу Х. в её реальной версии.
– Телефон оставил в номере. Уже все позвонили, кто хотел. А мы же завтра с тобой?..
– Какое завтра! – Ольга говорила так громко, что на нас смотрели все, кто был в холле. – Я не усну до завтра, мы прямо сейчас должны с тобой об этом поговорить. Выложили, блин, в сеть подарочек, как раз к новому году. Ты видел?..
Она так выделила голосом последнее слово, что я увидел его набранным жирным шрифтом.
Ольга вернулась к диванчику, где лежала, раскрыв пасть, зелёная сумка, и вытащила из неё планшетник.
– Пойдём наверх? – предложил я.