– Разумеется, нет. Чай – один из самых вредных напитков, в нём содержатся танины, – объясняет Алексей, неодобрительно разглядывая глубокое Катино декольте.
Тут очень кстати появляется Лидия с тортом и Валерия с чайными чашками.
– Чёрный, зелёный? – спрашивает Лидия.
– Чёрный, да покрепче, – просит Сергейка. Впервые в жизни он кажется мне приятным человеком.
– Зря вы так, Сергей, – журит его папа Игоря. – Чай это настоящий яд. А человеческое тело больше чем наполовину состоит из воды.
– Торт вы, наверное, тоже не будете? – догадывается Софья.
– Разумеется, нет. Я ем только полезную пищу. Овощи, зелёные фрукты, отварная рыба.
– Какой интересный у тебя муж, Леночка! – восторгается Лидия. – Теперь я понимаю, почему ты его от нас так долго прятала.
Все, кроме родителей Игоря, едят торт – Ирина Викторовна тоскливо смотрит, как Валерия слизывает нежный крем с десертной ложечки. Язык – как шустрая розовая змейка.
Геннадий встаёт со своего стула, и становится видно, что он уже больше чем наполовину состоит из вина. Его бокал, полный до краёв, красиво взлетает и орошает Алексея с ног до головы – я и не догадывался, как много жидкости вмещает обычный бокал! Папа Игоря полит вином щедро, как мясо по-бургундски, которым Лидия, помнится, угощала нас в прошлый раз.
– Пардон, – неискренне кается Геннадий. – Мне нужно в туалет.
Он, действительно, уходит в туалет, пока женщины суется с тряпками и полотенцами – Лидия предлагает Алексею снять испорченную рубашку, но он не соглашается.
– Нам все равно пора, – говорит он жене. – У меня ещё пробежка.
Мне страшно за Игоря – разъярённый отец вполне может сорвать свою злобу на мальчике, но я не знаю, как удержать Алексея, и понимаю, что не хочу его здесь удерживать. Лидия, тем не менее, пытается что-то исправить – в этом, как и во многом другом, ей нет равных.
– Я прошу прощенья за Геннадия, – она понижает голос. – У него сейчас трудный период, он, видите ли, художник, а творческие люди такие непредсказуемые! Эльвира Яковлевна попросила присмотреть за ним, вот я и решила хотя бы в гости…
Алексей уже в прихожей, обувается. Катя куда-то исчезла, Геннадия тоже не видно. Ирина Викторовна натягивает плащ, она такая бледная, как будто у неё разом выкачали всю кровь и перелили её мужу.
Как только закрылась дверь за родителями Игоря, мы с Сергейкой и Лидией вернулись к столу. Софья и Валерия, отыграв роли прилежных дочерей, стремительно перевоплотились в независимых молодых женщин. Сначала одна, потом вторая заглянули в комнату, прощаясь, и в глазах этих юных красавиц было такое явное предвкушение вечера, что мне захотелось увязаться за ними, как тому смешному старику, который бегал в моей юности за студентками по институту, приговаривая: