Наконец-то, слава небесам, они выходят из родительской квартиры и спускаются по лестнице. Мама обязательно помашет им в окно, это традиция! Григорий крепко сжимает в руке фарфорового зайца, – всего через час осколки будут захоронены в помойном ящике, как произошло когда-то и с несчастным Пуделем. Григорий не любит обзаводиться неприятными воспоминаниями – он уничтожает их методично и аккуратно, как врагов или бывших друзей, решившихся на шантаж. Жизнь слишком ценна, чтобы отравлять её себе по мелочам, тем более – жизнь человека, посвятившего себя людям.
В машине она вдруг решается сказать что-то важное – видно, как она боится это произнести. Григорий смотрит на зайца, доживающего последний час своей фарфоровой жизни: неужели она догадалась? Оказалась прозорливее своих родителей, и вот сейчас скажет ему, скажет…
– Ты не против, если я включу песню? Она мне очень нравится, – выпаливает вдруг, и не дождавшись ответа, включает что-то невообразимое: мужик поет по-английски, что знает, куда они идут, и знают, где были, и что эта дорога ведет в никуда, и это дорога – в рай… В рай Григория совершенно не тянет – и вообще, он завтра же выставит квартиру в «Париже» на продажу. Слишком много здесь водится призраков. Опасный район.
– Музыка всегда возвращает нас в прошлое, – говорит она, когда песня, наконец-то, заканчивается.
Григорий пристёгивается ремнем безопасности.
Лицо его прекрасно как в профиль, так и в фас.
1
Двадцать пятого числа журнал уходит в типографию.
Вплоть до тридцатого сотрудники приходят в себя.
А в первые дни следующего месяца в почте Виктории появляются статьи «в новый номер». Поначалу они падают по одной, как редкие капли дождя, потом барабанит всё чаще и гуще, а к десятому числу литературный редактор чувствует себя так, будто ему всыпали по первое – тексты льются сплошным потоком. Ворох новых писем – просьбы «прочесть в первую очередь», «ничего не менять, так как содержание согласовано с заказчиком», «внести минимальные правки», «исправить только грамматические ошибки».
Бо́льшая часть материалов требует не доработки с исправлениями, а безжалостного уничтожения. Как ядерные отходы. Переписывать бесполезно – проще сочинить заново, но это другая работа. Платят в журнале сущие слёзы, да ещё и с приличной задержкой – для девушки, опасающейся нежелательной беременности, такая задержка стала бы поводом для срочного обращения в женскую консультацию, а Виктория лишь время от времени напоминает главреду, что ей так и не заплатили за ноябрь и декабрь.