В-пятых, не верьте в чистоту ведьмовских помыслов
«Ни один уважающий себя чародей не ввяжется в сомнительную затею. Будьте выше мирского».
Кодекс чести истинных кудесников, часть вторая
Все оставшееся занятие я обучалась общению с детьми. Вначале они не понимали меня, после я — их. Но к тому моменту, когда солнце прочно укрепилось на горизонте, усилия принесли плоды, и мы начали говорить на одном языке. А дальше я дала волю творчеству. Понятно всё равно не смогу объяснить.
— Представьте… — я долго формулировала мысль, — мед. Густой или жидкий — не имеет значения. Теперь ощутите, как он разливается по груди, оседает в животе, перетекает к рукам. Получается?
— Я не хочу, чтобы во мне был мед, — заныла самая младшая ученица, семилетняя Ирика. — Его любят пчелы. Они больно жалятся!
— Пчел отгоним, — я усмехнулась в кулак. — Попытайтесь протолкнуть его. Ощутите, как он тянется вместе с кровью. У кого-нибудь выходит?
Все отрицательно покачали головами и поинтересовались, правда ли внутри чародеев есть мед, и если так, то часто ли мы высасываем его из пальцев. Вывод: первый урок окончился полнейшим провалом. А кто сказал, что будет просто?
Зазвенел колокол. Ребята разбежались по другим кабинетам, а я вылезла наружу из облюбованного для таких целей окна. В насущные планы входила бесцельная прогулка по утреннему Капитску, который заволокло шалью из грозовых туч. В воздухе пахло холодом.
Чем дальше я удалялась от центра, тем сильнее утверждалась, что город является городом только с «парадного входа». Красивые, хоть и простоватые дома, харчевни и лавки торговцев медленно сменились запустением. Выстроились в плотные ряды грядки, грязноватого окраса козы пощипывали пожелтевшую траву. Исчез аромат свежей выпечки — он сменился запахом скошенного сена.
Я почти догнала довольно смешную парочку, степенно разгуливающую по дорожке: тощую белобрысую девушку и объемную дамочку, с трудом передвигающуюся на толстых ножках-бочонках. На голове последней была нахлобучена шляпа с широкими полями, любимая столичными модницами, но здесь смотрящаяся самым нелепым образом. Тощая визгливо пожаловалась:
— Мне кажется, я потолстела.
Одежда болталась на ней, словно на скелете.
— Точно-точно. — Гнусавый голос собеседницы огласил окрестности. — А я постеснялась сказать. Тебе жирок бы скинуть, дорогуша.
— Говорят, небольшая полнота нынче в моде, — с сомнением отозвалась «толстушка».
— Небольшая, милая моя, — покровительственно вымолвила собеседница. — Куда ж тебе-то до «небольшой»? Всегда нужно знать меру. Глянь вот на меня…