Раздался бойкий перестук — это по доскам палубы покатилось маленькое металлическое колечко.
«Эта гнида очкастая чеку выдернула», — невозмутимо доложил внутренний голос. — «Серьёзная ситуация, мать его…. Ага, Главный коммунист трусливо прижался спиной к стене рубки. До него — считанные сантиметры. Что будем делать, братец? Можно попробовать, просунув руку в узкое окошко, обхватить кулак придурка ладонью. Удержишь ли? Извини, но железобетонная гарантия отсутствует. Вырвет, сволочь скользкая, руку, граната упадёт на палубу и тарабахнет…. Одной ладонью обхватить кулак фигуранта, а второй — его же пухлую и короткую шею? Вариант, конечно, козырный. Но, к сожалению, ничего не получится. Гадёныш, словно бы почувствовав опасность, сделал полшага в сторону. Теперь его шея находится вне зоны досягаемости…. Принимай, разгильдяй лысый, какое-нибудь конкретное решение! Нет времени на долгие раздумья…».
— Всем катерам и лодкам отплыть в сторону! Вверх по фарватеру! — продолжал надрываться Милованов. — Прожектора не гасить! Я должен вас видеть! Выполнять! Быстрее! Взорвусь!
— Снайперам не стрелять! — подключилась Северина. — Брать преступника живьём!
— Хрена вас всем, собаки легавые! Коммунисты не сдаются! Вставай, проклятьем заклеймённый, весь мир голодных и рабов…
Тяжело вздохнув, Гришка протянул руку в узкое оконце, ловко — одним неуловимым движением — выхватил из потной ладони Милованова гранату, швырнул её в люк, снабжённый лестницей, по которой поднимался совсем недавно, и без промедления упал на пол — за металлический обшарпанный стеллаж, бывший когда-то полноценным пультом управления судном.
Взрыв!
Глава двенадцатая Всего лишь — маленький антракт…
Перед закрытыми глазами, старательно изображая из себя всполохи полярного сиянья, безостановочно бежали-прыгали цветные полосы — нежно-сиреневые, светло-жёлтые, ярко-алые и тёмно-синие. В ушах надоедливо и неумолчно звенело, звенело, звенело…
«Финал спектакля? Трудолюбивые рабочие сцены опускают бархатный занавес? Будем надеяться, что — всего лишь — маленький антракт. То бишь, очередная контузия, не более того. Не смертельно, — неуверенно хихикнул дурашливый внутренний голос. — «По крайней мере, все характерные симптомы-признаки на лицо. Как и тогда, в одной южной и ужасно-беспокойной стране…. Ага, из носа потекла тоненькая тёплая струйка. Лизни-ка, братец! Солоно. Ну, так и есть, контузия, мать его…. Везёт тебе, дружок боевой, на эти стрёмные дела. Смотри, так можно — ненароком — и с катушек слететь. В том плане, что превратиться в законченного слюнявого психа. Раз — контузия, два — контузия, три — сумасшедший дом…».