— Спасибо за заботу, — поблагодарила Ольга.
— Не за что, девонька. Не за что…. Давайте-ка, ребятки, забирайтесь в лодку. Рассаживайтесь. Удочки не забудьте. И канистру с бензином держите…. Отвязываю верёвку. Лодку отталкиваю. С Богом…
Сыто взревел мощный японский мотор, и лодка, элегантно развернувшись, отчалила от берега.
Вскоре она вышла из узкого залива непосредственно в Ладогу и устремилась на юго-восток.
Через час с небольшим Сергей, заглушив двигатель, объявил:
— Эхолот показывает, что под нами — солидные глубины, порядка ста семидесяти-восьмидесяти метров…. Достаточно? Или же двухсотметровую глубину, чисто для подстраховки, поищем?
— Никогда не стоит перебарщивать, — посоветовала Оля. — Вот, держи коробочку.
Коробочка (вернее, шкатулка), была бронзовой, тяжёлой и запертой на ключ, который остался в Питере. А ещё в ней находилась маленькая золотая фигурка, изображавшая очень сердитого и сурового старика.
— Ну, их, куда подальше, все эти древние и загадочные раритеты. Типа — от греха подальше, — усмехнулся Сергей и, коротко размахнувшись, бросил бронзовую коробочку в ладожские воды.
— Бульк, — отправляясь на дно, выдала на прощанье шкатулка.
— Вот и всё. Проехали…. Возвращаемся на турбазу.
— Разве мы не будем рыбу ловить? — удивилась Ольга. — Удочки же взяли с собой.
— Рыбачить на Ладоге — в самом-самом конце октября? И на такой приличной глубине? Не смеши меня, пожалуйста…. Тем более что мы с тобой ещё и трети «Камасутры» не изучили — в её практическом применении. Так что, возвращаемся и изучаем на практике. Причём, с прилежанием и не отлынивая.
— Как скажешь, милый. С прилежанием, так с прилежанием…
Конец книги.