– Простите, Вяз Дубрович, но я начну сразу с дела, – вздохнула ведьма. – Мне грибы и правда нужны, но из тех, что вы особо выращиваете и не каждому рвать позволяете.
– Зачем же они тебе понадобились? – удивленно осведомился леший и, помня о долге хозяина перед дорогой гостьей, пододвинул к ней блюдо с блинами, начиненными вареньем из лесной ягоды. – Уж не захворала ли, часом? Так чего в таком разе сама явилась? Могла бы кота или домового за снадобьем отрядить, а сама дома в тепле отлежалась бы.
Конечно, Вяз Дубрович отлично знал, что лесная отшельница лечит жителей нескольких окрестных сел, но он так же отчетливо помнил, что сам закрывал лес от посторонних. Его волшбу не так-то просто переплюнуть. Это вам не кабан икнул. Значит, чужаков в лесу быть не должно, кроме тройки ведьмаков, которых леший откровенно прошляпил, к вящей своей досаде. Ну и еще прислужница жреца Марыська просочилась, но то девка бойкая, в лесу не раз бывавшая – выбралась уже небось давно и дома отсыпается. В свое оправдание Вяз мог сказать, что ведьмаки и некоторые женщины – такие неуемные существа, которые без мыла везде пролезут да нос свой любопытный сунут, если зададутся такой целью. А ведьмаки так вообще создания мерзкие, противные природе и Всевышнему. Не станет же ведьма заботиться о здоровье подобных тварей?
– Нет, – покачала головой Лика. – Это Гонорий заболел.
– Жрец? – на всякий случай уточнил Вяз Дубрович, будто окрест Безымянного леса проживал не один носитель подобного имени.
– Жрец, – согласилась Светлолика.
Жреца Вяз Дубровича уважал и против него не имел ничего плохого, хотя долго к служителю Всевышнего присматривался. Гонорий обладал нравом скромным, вел себя к лесу уважительно, зверье не обижал, если зверье не обижало его самого, да и в том случае предпочитал спокойно отсидеться на дереве, если это было возможно, брал ягоды и грибы без жадности, только необходимое, да и к ведьме хорошо относился. Анафеме, как строгий жрец Гнилушек, ее не предавал и ничего не имел против того, что сельчане бегали к Лике за помощью для себя или скота, звали огороды да поля заговаривать на хороший урожай, ну и от вездесущего хрена, конечно. Куда без этого? По всему выходило, что Гонорий – человек, в Хренодерках нужный. Коли помрет ненароком, так, не ровен час, другого пришлют. А будет ли другой служитель Всевышнего столь же терпимым – неизвестно.
– Ну-у-у, для жреца не жалко, – кивнул леший. – Наберем сколько надо, можешь быть спокойна.
Светлолика в положительном ответе и не сомневалась, иначе не стала бы зря ноги бить, когда время дорого. Чем бесполезные прогулки по лесу совершать, предпочла бы поискать решение в записях, оставленных матерью. Глядишь, что-то стоящее, к больному Гонорию применимое, обнаружится. А нет, так хоть совесть чистой останется – до последнего искала, надежды не теряла.