. Сегодня искусство должно сосуществовать с нормами неолиберальной экономики, глобализации и свободных рынков. Но ключевой остается всегда одна и та же ситуация – обмен произведения на деньги и сопутствующие этому обстоятельства.
Лишенное всяких эмоций решение априори конфликтной ситуации «искусство – рынок» предлагают те, кто подходит к ее описанию с экономических позиций, рассматривая сферу искусства как подчиненную сфере экономики и денежных отношений. Такой подход можно определить как экономический, и особое распространение он получил под влиянием бурного роста рынка с конца 1990‑х годов, который привел к упрочению образа искусства как выгодного вложения, способа инвестировать средства и быстро получить существенную прибыль. «Экономисты»[52] безоговорочно принимают статус искусства как инвестиции и пытаются вписать его в систему финансового рынка. Они исходят из неоклассических представлений об экономике искусства, в соответствии с которыми рынок – самый надежный способ определить не только денежную, но и художественную ценность. В их взглядах, как отмечает исследователь арт-рынка Эрика Кослор, эти два понятия объединяются без всяких оговорок: «Мне нередко приходилось объяснять, что существуют люди, для которых излишняя коммерциализация мира искусства представляет проблему, тогда как для большинства экономистов это не так», – пишет она в статье «Враждебные миры и сомнительная спекуляция»[53].
В лагере «экономистов» тоже есть те, кто стоит на экстремальных позициях, например американский экономист Уильям Грампп, который уверяет, что и художники, и коллекционеры, и дилеры, покупая и продавая искусство, ищут исключительно выгоды, а рынок искусства может функционировать исключительно как удобный механизм обмена ресурсов: таланта художников на деньги покупателей и наоборот. Роль дилера в этой системе сводится к посреднической – он должен обеспечить встречу спроса и предложения в максимально короткий срок. Самая главная мысль Грамппа в том, что критическая ценность произведения искусства – всего лишь форма его экономической стоимости, а структура рынка искусства зеркально отражает устройство любой другой сферы экономики, то есть является ничем иным, как обыкновенной бизнес-системой, где правят законы стоимости. За такой решительно рыночный подход взгляды Грамппа получили название «Ничто иное» (или Nothing But). Последователи Грамппа смело вписывают работу художника в разряд обыкновенных предметов потребления, а развитие арт-рынка представляют в виде сухой статистики, индексов и математических выкладок.