Описанный случай, хоть и отстоит от нас на многие десятки лет и принадлежит к совершенно другой эпохе, показывает, насколько болезненно во все времена воспринимается тандем денег и искусства, художественной и коммерческой ценности, затрат художника и затрат покупателя, наконец, насколько вневременной оказывается проблема ожиданий от искусства – коммерческих, эстетических, культурных. Разбирательство между Раскином и Уистлером превратилось в скандал не потому, что критик был консерватором, не способным воспринять новые веяния в искусстве, предъявленные художником. Раскин, защищавший и всячески поддерживавший другого предшественника импрессионизма – Уильяма Тернера, при других обстоятельствах, вероятно, просто не обратил бы внимания на картину Уистлера. Однако вопрос об оплате труда художника и экономической стоимости произведенной им культурной ценности переместил акценты, открыв дорогу многочисленным дискуссиям о механизмах ценообразования в искусстве, которые не прекращаются до сих пор.
Как мы уже сказали, на арт-рынке отсутствует ясная методология ценообразования, и в этом кроется самая существенная причина, по которой арт-рынок никак не вписывается в общие каноны обыкновенной рыночной системы. Конечно, само значение денег, выраженная ими стоимость, цены на доступные нам товары – это условность, результат длительного процесса, в ходе которого деньги обретали физические эквиваленты и символические значения. Однако в мире искусства цены еще больше зависят от нашей способности верить в ценность произведений искусства. В этом смысле произведение и деньги вообще очень похожи, поскольку и та и другая система основана на акте веры. Но если в случае с деньгами мы можем проследить, как формировалось их символическое значение, с искусством это оказывается гораздо труднее. Как справедливо отметил Пьер Бурдье, мир искусства – это место, где постоянно порождается и ценность произведений искусства, и вера в эту ценность.
Чек: произведение искусства или финансовый документ?
Почему так сложно назначить цену искусству, поставить рядом с произведением денежный эквивалент? Без всяких сомнений, определенную роль в этом сыграл негативный образ денег как таковых, столь привычный для западной культуры. Многие связывают его с воспитанием в сознании человека изначально религиозных представлений об алчности и скупости. Литературный критик и профессор Гарвардского университета Марк Шелл в своей книге «Искусство и деньги» (1995) объясняет, что деньги – особенно чувствительная тема для христианской мысли, поскольку они являются универсальным эквивалентом. «Как и Иисус – одновременно бог и человек, деньги выражают одновременно идею и реальную вещь. Таким образом, деньги понимаются как воплощение власти и сущности, мысли и вещества, души и тела… Все это ставит деньги подозрительно близко к Христу, превращая их в конкурирующий архитектонический принцип»