Второй семестр (Демина) - страница 13

— Не дури, — Фрол Аксютович оплеухами не раздаривался, но лишь глянул так, что улыбочка сама собою сошла. — И подумай, многим ли по нраву, что чародеи в Росском царстве наособицу стоят? Свой закон у Акадэмии. Своя правда. И суд свой. И правила… будто царство в царстве.

Сам усмехнулся да печально так.

— Издревле мы царям присягали. И служили им… а как не будет царя?

Спросил и замолчал.

Мол, для того головы Божининой милостью и дадены.

Думала я, чего уж тут. Аж едва на мысли вся не изошла, пока телегою от заставы до дороги тряслася. А чего еще делать?

Сверху — снежит.

По земле — вьюжит. Лошаденка, какую староста дал — а выбрал, ирод, что похужей, оно и понятно, царские гарантии гарантиями, но хозяйство на них не выстроишь — бредет, нога за ногу цепляет. Чай не рысак, чтоб лететь по бездорожью. Слева Лойко сопит, того и лопнет, не то от злости, которое выхода нету, не то от обиды, не то от мыслей, каковые егоной голове тоже непривычные. Справа Ильюшка пальчиком оглоблю ковыряет, задуменный-задуменный, вперился взглядом в широкую Фрола Аксютовича спину и мозолит, мозолит… как до дыр не измозолил — сама не знаю.

Фрол Аксютович, если и чуял чего, то ни словечком не обмолвился.

Знай, песенку насвистывает, лошаденку погоняет…

Одного разочку только, когда за Серпухами завыла грозно волчья стая, очнулся будто бы. Голову поднял, повел носом, принюхиваясь — а пахло дымком, мехами лежалыми да табаком-самосадом — и кулаком погрозил будто бы. Волки сразу и смолкли.

Нет, ехали мы неспешно.

Цельную седмицу добирались. Хватило, чтоб и в моей голове, которая, стало быть, не только косу носить сотворена, всякого забродило.

Верно сказал.

Чародеи царю клянутся кровью своею и жизнью. А бояре, стало быть, не указ им. Многим ли сие не по нраву? Ох, мыслю, каждому второму, ежель не каждому первому. Магик — это сила, да такая, супротив которой войско не соберешь… что некроманту войско? Дунет, плюнет, скажет слово заветное, и разлетится по войску черная лихоманка. Аль люди живые неживыми станут.

Аль еще чего…

Стихийники и того паче, про боевиков и вспоминать нечего… нет, пока стоит за троном царским Акадэмия, то и бунта бунтовать бояре не посмеют. Да и как забузишь? Чародейскую силу ни стеною крепостной, ни рвом не остановишь. Закроется ров. Осыплется стена. А то и хуже, разверзнется земля тысячью ртов да и проглотит усадьбу боярскую вместе со всеми людями. Оттого и сидят бояре тихо, плетут заговоры паучьи, а в открытую, ежель и держат войско, то малое…

Тяжко.

Мысли скрипели, что колеса тележные. И не только у меня.