— Нет, — рассмеялась от неожиданности Варя. — Аллергия у нас в семье брату досталась. Я ем все. Только субпродукты не очень люблю — печенку и прочий ливер.
— Напрасно, напрасно. У нас такой замечательный пирог с почками. Ну да ладно. Значит так, Никодим Иваныч… Ухи нам — налимьей.
— Слушаю-с.
Варвара едва слышно фыркнула этому старомодному «-с».
— А на кухне сегодня кто? — продолжил Тихон, приглаживая взъерошенные влажные волосы. — Маргарита Сергеевна?
— Никак нет. Михал Саныч.
— Это жаль. Тогда расстегаи мы не будем.
— У Михал Саныча тоже расстегаи хороши! — вступился за неизвестного Михал Саныча Никодим Виталий.
— Хороши. А у Марго все равно лучше, — не согласился Тихий. — Тогда солянки рыбной нам.
— Все записал!
— Ну и для сугреву и аппетиту Варваре Глебовне оформи.
— Сейчас все будет!
— Значит, вы, Тихон Аристархович, ресторатор? — спросила Варя, как только Налим-Никодим расторопно испарился.
— Да куда там! — Тихий откинулся на стуле. — Трактирщики мы. Куда нам до рестораторов. Мы по-простому.
— Трактирщик, — улыбнулась Варвара. — Прямо вот так и представляю вас, Тихон Аристархович, с балалайкой, и в такой рубашке… красной, с застежкой набок — не знаю, как называется.
— Косоворотка, — подсказал Тихон. — И картуз, да?
— Картуз? Это что — штаны такие?
— Кепка, — ухмыльнулся Тихон.
— Ты владелец? Или управляющий? — Варя решила не церемониться и задавать вопросы в лоб. Какие уж тут церемонии — когда он ее за грудь и задницу успел полапать?
— И то, и другое.
Тут вернулся Никодим Иваныч. В руках он держал поднос, с которого ловко расставил на столе: какую-то мензурку с темно-красной жидкостью, крохотную рюмку и блюдце с парой микроскопических бутербродов — черный хлеб и сало. Варя с изумлением уставилась на стеклянную емкость — формой и размером она напоминала лабораторную колбу, из каковых они, будучи студентами-медиками, пили спирт как раз в лаборатории. Закусывая семечками.
— Скромно тут у вас, Тихон Аристархович, — хмыкнула Варвара. — Из пробирок пьете.
— Это, сударыня моя Варвара Глебовна, называется шкалик, — Тихон ловко наполнил маленькую рюмку. — Прошу.
— Что это? — Варя подняла рюмку и посмотрела на свет. Жидкость переливалась всеми оттенками алого и багряного.
— Настойка смородиновая. От Маргариты Сергеевны.
— Какое-то неправильное имя у нее для вашего заведения, — Варя поднесла рюмку к носу и понюхала. Пахло действительно смородиной. И очень даже ароматно пахло. В животе вдруг заурчало — слава Богу, не очень громко.
— Для посетителей она Матрена Семеновна, — ухмыльнулся Тихон. — Пей, давай. Нос у тебя уже красный.