Ночью долго не мог уснуть. А когда, наконец, пришел сон, он не принес облегчения, так как вместе с ним навалились кошмары. То майор Курбатов с налитыми кровью глазами, диктует мне по-английски — «ты должен погибнуть, Светлана будет моей женой», то лезут на грудь такие чудища, каких не бывает даже на картинках в книжках с волшебными сказками.
Соли!.. — требовал желудок, и до обморока кружилась голова. Соли!.. — просило все тело. Соли?!.. Соли?!.. — дразнили чудовища, кривляясь и хохоча так, что я просыпался, облитый холодным потом.
Но где и как ее найти?.. И есть ли вообще в этих местах соль?
Дни были ясные, жаркие и длинные, а ночи стали настолько короткие и светлые, что, кажется, солнце совсем не уходит за горизонт, а только на два-три часа прячется где-то за плотными тучами для передышки, оставив за себя повисеть в сероватом небе никому теперь ненужный бледный месяц. Начался период самых длинных дней и белых северных ночей, так поэтично воспетых Пушкиным. С каждым днем воздух все больше наполняется писком комаров и сибирской северной мошки, асе нахальнее и жаднее становятся слепни-кровопийцы. Гнус посменно преследует меня на каждом шагу в течение суток, пытаясь высосать вместе с кровью последние силы, и мне беспрерывно приходится заботиться о самозащите: днем от слепней, вечером от мошки, а ночью от целой тучи бесстрашных и назойливых комаров.
Выпитые два яйца — больше выпить не смог — не утолили голод, а двухчасовой отдых не восстановил сил. Ни о чем не хотелось думать, двигаться уже было не в мочь, и я бесцельно глядел сквозь кроны в небо. На вершинах деревьев, совсем рядом, не пугаясь, весело играли многочисленные семейства рыжеватых белок. Лохматоухая и пушистохвостая, с вылинявшими боками и некрасивая в этот летний период, но счастливая, мать прыгала по ветвям лиственницы, за нею следом рыжевато-серыми мохнатыми комочками катились уже окрепшие и бесстрашные бельчата.
Горячий, как чай, воздух до предела насыщен терпким запахом сосновой смолы и хвои, цветов фиалки и тысячелистника, клевера и иван-чая. Эти запахи смешиваются с запахом гниющего дерева, грибов и мха и еще чего-то непонятного, создавая неповторимый аромат сибирской земли.
От пьянящих запахов или от недостатка соли начало ломить в висках и в глазах запрыгали крупные желтые амебы. С каждой секундой амебовидные пятна, вздуваясь и расплываясь, становились все темнее и темнее, и через минуту я уже не видел прыгающих белок. Потом исчезли деревья и цветы и, наконец, поляна и вся тайга провалилась в бездонную черную пропасть. Я вскочил на ноги, протер глаза… Темная пустота еще сильнее кружила голову, и я с сильно бьющимся от смятения сердцем рухнул на землю.