Саня (Можаев) - страница 15

- Выпишем билет, собирайтесь.

Однако кассирша выписывать билет отказалась наотрез.

- Вы что, порядка не знаете? - удивленно встретила она Саню и Крахмалюка. - Чтобы выписать билет больному, надо заключение железнодорожного врача, а не любого деревенского. Да и то мы выписываем только по своей дороге. А в крайцентр выписывает узловая станция. - Верка насмешливо поджала губы.

- У меня же денег не хватит туда-сюда ездить! - взмолился Крахмалюк.

- А у меня что, думаешь, лишние? - спросила кассирша.

- Ладно, у кого сколько денег, потом договоритесь, - властно прервала их Саня. - А сейчас выписывай билеты.

- А я вам не подчиняюсь по кассе! - запальчиво ответила Верка.

- В таком случае вам придется сдать кассу, - строго предупредила ее Саня.

- Ах вот как! Пожалуйста. - Верка бросила на стол перед Саней ключи от кассы и, вызывающе покачивая плечами, пошла из кабинета. На пороге она произнесла с улыбкой: - Еще посмотрим, как вы меня приглашать станете!

Саня опломбировала кассу, потом вызвала Настасью Павловну, они составили акт на вскрытие и проверили кассу вместе.

- Как же теперь быть, девонька? - спрашивала Настасья Павловна, озабоченно вздыхая. - Ведь конец месяца, отчеты составлять надо. Ты умеешь ли?

- Нет, тетя Настя, - ответила хмуро Саня, - но вызывать ее не стану.

- Да, конечно, это непорядок, - согласно кивала головой Настасья Павловна и, видя удрученность Сани, весело воскликнула: - Да что ты голову повесила! Справимся вдвоем-то как-нибудь. Приходилось нам и такими делами заниматься. Вспомним.

Почти неделю просидела Саня за отчетом вместе с Настасьей Павловной. И удивлялась множеству всяких отчетных форм: отчитываться надо и по багажу, и по грузам, и по билетам, а потом еще по воинским билетам отдельно; по местному сообщению отдельно, по прямому сообщению опять отдельно. А потом еще и по денежным запискам. И всего не перечислить. И вот когда множество ведомостей подошло к концу, от начальника движения дороги пришел приказ, в котором объявлялся кассирше выговор, а Сане - начет за незаконную выписку двух билетов.

- Ну вот и рассудили, - с горькой усмешкой сказала Настасья Павловна. Кому пышки, а кому еловые шишки.

Это первое наказание не заставило Саню сетовать на людскую несправедливость. "Наплевать, что я уплатила три сотни, зато человека спасла", - твердила она про себя.

Но не остался незамеченным этот добрый шаг сослуживцами Сани, людьми, как думала она, равнодушными и эгоистичными.

Однажды за обедом, разливая по тарелкам пахучие, перетомленные, бордовые от красных помидоров щи, Настасья Павловна сказала Сане: