Сонную тишину кладбища разрезал громкий птичий крик. Испугавшись чего-то, старый ворон, несколько раз шумно взмахнув крыльями, взвился в черное, будто затянутое копотью небо и полетел прочь от пропитанного магией места.
Не увидел он, как дверь, ведущая в склеп, с тихим скрежетом отворилась. Как одна из надгробных плит дрогнула, словно некто или нечто с силой ударил по ней изнутри. Медленно, точно нехотя, та сместилась в сторону, открывая перед давно обретшей покой душой путь в мир живых.
Пальцы с истлевшей плотью скользнули по холодному камню, судорожно вцепились в стенку гроба. Плита сдвинулась окончательно и рухнула на пол, расколовшись на две части. А та, что долгие годы спала мертвым сном в тишине и покое, далекая от мирских трагедий и страстей, поднялась со своего каменного ложа. Облаченная в некогда богатую, а теперь превратившуюся в рваные лохмотья одежду, женщина ступила на пол и, сопровождаемая зловонным запахом гнили и тлена, неотступно крадущимся за ней, вышла из усыпальницы. Покорно, будто ведомая чарами, последовала за туманом, постепенно исчезая в предрассветной мгле.
Вскоре на кладбище снова воцарилось безмолвие.
Руслана
Проснувшись, некоторое время лежала, не открывая глаз, в обнимку с подушкой, прокручивая в памяти события минувшего вечера. Хотелось улыбаться, вспоминая о том, каким нежным, внимательным и чертовски интересным мужчиной оказалась моя бедовая половинка, но на смену приятным мыслям тут же спешили другие. Как, например: «Что я, дура такая, натворила?» и «Ничем хорошим это не кончится».
В общем, мой внутренний романтик вступил в борьбу с моим же, с недавних пор активизировавшимся пессимистом. И у последнего в этой схватке имелись все шансы одержать верх.
Это сейчас, пока я на седьмом небе от счастья, а по телу пробегает сладостная дрожь, стоит только вспомнить о его прикосновениях и поцелуях, Габриэль милашка и лапочка. А когда эйфория первых впечатлений пройдет, не отравит ли сердце вновь яд обиды? Или…
Живущий во мне романтик, как ни странно, все-таки победил, выдвинув самый сокрушительный аргумент: черт возьми, я счастлива! И хочу просто наслаждаться этим мгновением. А самокопанием можно заняться и потом.
И вообще – пришли к консенсусу оба моих внутренних спорщика – свалим все лучше на Фьору. Ей не привыкать. А зеленоглазому, так уж и быть, даруем еще одну попытку.
Про то, как воспримут эту новость родители Габриэля, старалась не думать. Да и не интересовалась, когда он им все планирует рассказать. Не до того вчера было.
С одной стороны, мне не хотелось утаивать от ведьмаков наши отношения, с другой – раскрывать карты все-таки пока еще рано. Так что с подобными признаниями вполне можно и повременить.