Но говорят ведь, что все дороги ведут в Рим. Вполне возможно, одна такая когда-нибудь снова приведет меня в древнюю столицу. Почему-то казалось, что в Италии я оставила что-то бесценное и бесконечно важное, ради чего туда стоило возвратиться.
Странное, необъяснимое чувство.
– Привет.
Вынырнув из размышлений, подняла глаза, ожидая увидеть Влада, краем сознания отмечая, какой же знакомый у него голос. А когда поняла, кто возвышается передо мной, от изумления даже вскрикнула:
– Габриэль?! – еще немного, и челюсть свалится на пол.
– Можно присесть? – Не дожидаясь ответа, итальянец плюхнулся на соседний диванчик.
– Э-э… мой друг сейчас подойдет, – все еще пребывая в легком шоке от столь неожиданной встречи, оглянулась на двери.
А повернувшись к Салвиати, заметила, как тот то ли помрачнел, то ли насупился. Понять не успела, Габриэль уже зачастил:
– Знаю, ты просила оставить тебя в покое… Прости, Лана, но я не могу выполнить твою просьбу. Я люблю тебя. И не поверю, если скажешь, что ты меня разлюбила. Такие чувства, как у нас, не исчезают бесследно.
– А? – челюсть все-таки пришлось возвращать на место. – Габриэль, я-а-а… даже не знаю, что сказать. Это признание… Очень неожиданно. И… странно.
Хотела уточнить, что не просто странно, а скорее безумно. Безумно слышать заверения в любви от человека, с которым едва знакома.
Лицо итальянца стало пепельно-серым. Он резко подался вперед, чем обескуражил меня еще больше, и пристально посмотрел мне в глаза.
– Ты меня не помнишь.
– Что значит, не помню? – Эх, и куда запропастился этот Влад? Еще даже не познакомились, а я уже обнаружила в нем один большой недостаток: непунктуальность. – Ты сын синьора Салвиати. Мы с тобой иногда пили в офисе кофе. Кажется… – закончила неуверенно, потому что в висках опять поселилась тупая, ноющая боль и мысли стали путаться.
На мое упоминание о кофейных пятиминутках итальянец отреагировал необычно: принялся ругаться, смачно и громко.
Чувствуя на себе любопытные взгляды посетителей, осторожно спросила, гадая, когда же он угомонится:
– С тобой все в порядке? Габриэль? Ты какой-то бледный. Может, водички? – и быстренько плеснула в бокал минералки.
От воды мой визави отказался, даже на нее не взглянув, и принялся удивлять меня дальше:
– Лана, то, что я расскажу, покажется тебе странным, но это правда. – Сделав глубокий вдох, на одном дыхании выпалил: – Тебя лишили воспоминаний. О нас. О тех днях, что ты провела в Италии.
Вот и сходила на свою голову покушать пасты. А лучше б не велась на Инкины уговоры и сидела дома, поедала мамины котлеты.