Лицо мужчины превратилось в бесстрастную маску, он медленно опустил руку и отошел на пару шагов от девушки. Окинул внимательным взглядом озеро, горы, лес. С некоторым стыдом отметил свой непотребный вид: мокрые кальсоны облепили его бедра, возбужденное естество топорщило ткань, свидетельствуя о том, что Тина ему слишком понравилась. Однако тут же забыл о приличиях, когда заметил искреннее невинное любопытство в жадном взгляде юной прелестницы, с которым она пялилась на его пах, приоткрыв ротик. Черного, прекрасно знавшего, что уродлив и некрасив лицом, это внимание и поразило, и принесло невероятное удовольствие — он впервые на его памяти вызвал восхищение у женщины, тем более, молодой и красивой, испытав новые, непривычные для него ощущения!
И все же он отвернулся, подошел к своей одежде и быстро, но без суеты, облачился. Свистом подозвал коня, буквально взлетел в седло и только после посмотрел на девушку. Она стояла на том же самом месте, только теперь выглядела расстроенной и грустной. Тина подняла на него голубые глаза, сперва какое-то время пристально посмотрела, словно хотела что-то увидеть, а потом тихо попросила:
— Скажи, как тебя зовут?
Суровый воин молчал, опять же, впервые кого-то интересовало его имя, а не титул, звание или род. Тронув бока коня, разворачивая, таки ответил:
— Назар!
Хозяйка еще некоторое время продолжала смотреть на сомкнувшиеся за крупом коня кусты. В ее душе царило смятение, да что там — полный раздрай. Раньше она никогда не мечтала, а теперь — увидеть бы Назара снова.
Глава 6
— Смотри, смотри, вот пострел, вот проказник... — расхохоталась Мири, глядя как в отражении на водной глади бывший приемыш Тины оседлал волка и верхом на нем носится вокруг дома по яблоневому саду.
Озерная Дева смеялась вместе с остальной нечистью, наблюдая за развлечениями Кузьмы. Она с радостью отметила, что подопечный завел себе парочку друзей, и сейчас дети вместе играли в войнушку, а бедняга Серый служил верным конем «отважному воину». Вот и Маня в поле зрения появилась, животик у нее округлился, но еще не очень заметен. Она постелила холстину на траву, поставила кувшин с молоком, несколько ломтей хлеба и сыра положила, потом кликнула ребятишек перекусить. Двое дружков Кузьмы — босяцкого вида, с голодными глазенками — согласились на угощение без промедления. Тина заметила, что Маняша на пацанов смотрит с состраданием, с искренней, чисто женской, материнской, жалостью. А ведь сама-то еще, по сути, ребенок. Дух с умилением наблюдала за будущей мамочкой, погладившей по вихрастым головам ребят, а затем тайком отправившей верного волка, о котором тоже по-хозяйски заботилась, подальше от детворы, давая домашнему теперь зверю вожделенный покой и свободу.