— Ты просто не любишь его! — шипела заплаканная молоденькая женщина. — А когда мой ребенок родится, его тоже куда-нибудь отправишь? Лишь бы с глаз долой?
— Маняша, послушай... — пытался вставить слово все сильнее раздражавшийся мужчина.
— Нет, Захар, я выслушала тебя. И...
— Да помолчи ты хоть немного! — глухо настаивал мужчина, хватая несговорчивую собеседницу за плечи и слегка встряхивая.
— Ох! — дружно взволнованно выдохнули призраки, как обычно, гурьбой столпившиеся возле Тинантины.
— Вот гад! Ну мы ему покажем кузькину мать, он у нас еще попляше-ет... — с угрозой прорычала Мири, но остальные зрители захватывающей картины чужой личной жизни на нее недовольно зацыкали.
А мужчина меж тем продолжил, не повышая голоса, увещевать Маняшу:
— Кузьма — умный, самостоятельный. У него же способности к математике...
— И что? — шепотом возмутилась та, бросив быстрый озабоченный взгляд на воспитанника, играющего с друзьями саду. — Значит, можно его подальше от меня отослать?
Захар прижал сопротивляющуюся женщину к себе и тихо заговорил:
— Глупенькая, моя. Любимая моя, ну что ж ты не веришь-то мне. Всем словам сразу худое приписываешь.
— Кануло мое доверие, когда даже родные отвернулись от невиновной... — всхлипнула подопечная Хозяйки.
Мужчина зарылся пятерней в густые волосы Маняши, прижимая ее голову к груди, и мягко, ласково заговорил:
— Мне верь, а другим не надо. Другим верить я тебе сам запрещаю.
— Ой ли... Да кто ж тебе право-то дал, мне запреты чинить? — вяло возмутилась Маня.
— Смотри, смотри, а сама-то льнет к красавчику, ой, льнет, бедовая, — весело заметила одна из навий, восторженно сложив ручки на бесплотной груди.
— Мужем твоим вскорости буду. Сама согласие дала, и тому многие свидетели, — прошептал статный мужчина с укоризной. — Кузьму избаловать не дам. Ты ж как наседка с ним, а он мужик будущий, кормилец.
— Да я и...
— В школу отдам для одаренных. Не переживай, днем там будет учиться, вечером — домой приходить. Там его многому научат: математике, письму, о мире узнает. Из него знатный купец лет через десять выйдет. А я прослежу. Всему, что знаю сам, обучу, и после вместе караваны да обозы водить будем. Да род наш достойным и богатым делать, чтобы любимые наши в сытости да безопасности жили. Вы ж теперь семья мне.
Маняша всхлипнула, прижалась к будущему супругу еще сильнее и повинилась: