Я смотрела на мадам, а она, напряженно, на нас. Раньше я бы подумала, что она смотрит на нас, потому что презирает (мы гадкие!). Или хочет заколдовать.
Но теперь я знала, она смотрит так потому, что пытается понять – мы разгадали ее секрет?
Да, разгадали. Поэтому вместо сна провели следующие два часа, сочиняя письма.
Я придумывала, что мог сказать мадам перед смертью скрипач, Ника сочиняла, что написал бы бизнесмен, а Доминик, высунув кончик языка от старательности, записывала наши мысли, переводя их с английского на французский и старательно копируя почерк мужей мадам с писем, любезно оставленных на полочке с фотографиями.
Мы писали о любви, о благодарности, о радости проведенных вместе лет. Очень хотелось подбодрить беднягу мадам, два раза попавшую в такие жуткие ситуации.
Начинались письма одинаково: «Розетт, мон амур…»
Наконец письма были готовы, и Доминик понесла их в гостиную. Мы решили оставить письма на подносе у медведя.
Я растянулась на кровати, блаженно улыбаясь.
– Как хорошо… нет, как же мне сейчас хорошо! Слу-ушай, Ника! А знаешь, почему мадам называет нас гадкими?
Я изложила свою версию.
– Хани, ты гений, – сказала Ника, – надо не забыть завтра объяснить ей.
– Или оставить еще одну записку медведику, чтобы не смущать Розетт, мон амур!
– А я еще одну загадку разгадала, – помолчав, сказала Ника. – Почему, когда ты видела Жерома, у тебя все валилось из рук.
– И почему же?
– СЛУЧАЙНО. Безо всякой причины. Просто так.
Я на секунду замерла, а потом засмеялась. Ника присоединилась к моему смеху.
– А я потолстела?
– Ага! Но до Доминик еще далеко.
– Это не важно. Главное, я поняла, что могу это делать. Толстеть. А значит, анорексия мне больше не грозит! Я выздоравливаю!
– Угу, – сонно отозвалась я, – уф… как же спать хочется!
– Боюсь, тебе не дадут это сделать.
– Почему?!
– А ты не слышишь, как гудит мой мобильный? Оу, твой папа – просто ФСБ. Отслеживает каждый наш шаг.
– Он же звонил, когда мы ехали к Триумфальной арке, а я не подошла! – испугалась я, подскакивая и кидаясь к мобильнику.
Но это оказался не папа. Это была мама.
Голос у нее был очень грустным.
Глава 22, в которой я узнаю ужасные новости, а Грей показывает, как можно наилучшим способом применить в жизни паркур
Я вышла на балкон и прижала к уху трубку.
– Гаечка…
– Что случилось, мамуль, почему похоронный голос? Тебя выгнали из МГУ?
– Хуже…
Я заволновалась. Что может быть хуже?! Мама же молится на свой универ.
– Что-то с папой?! Он не дозвонился до меня ночью, и ему теперь плохо?!
– Нет, дорогая. Это я звонила с его телефона. Не могла удержаться. Новости связаны с Никой.