На этот раз я очнулась не на мягком мате, а на чем-то жестком. Легкий ветерок обдувал мое лицо. Я на улице?
– Просыпается, – сказал кто-то рядом со мной строго.
Я открыла глаза. Я лежала на скамейке возле первого гуманитарного у бассейна. Рядом со мной с прямой спиной сидела Лилия Леонтьевна и рассматривала меня. На лбу у нее поблескивали очки-стрекозы. Черная водолазка, красный кожаный пиджак, черная мини-юбка. Что-то угрожающее было в расцветке ее одежды, в ее плотно сжатых губах, подведенных алой помадой.
– Наконец-то! – сказала она с закрытым ртом голосом моего отца.
– Ой, – пробормотала я, но тут увидела склонившегося надо мной папу.
– Тебе плохо?
– Да нет, – прокряхтела я, протягивая ему руку.
Он резко поднял меня, и движение отразилось в затылке болезненным эхом.
– Лилия Леонтьевна меня вызвала, когда обнаружила тебя здесь на скамейке. Ты в порядке?
Папа присел на корточки и, взяв меня за руки, с тревогой посмотрел мне в глаза.
– Папа, все хорошо, я просто заснула.
Я огляделась, но Прозрачного не было видно. Он что, принес меня сюда на руках?!
– Заснула?
– Физрук сегодня загонял нас на поле. У него методисты были на уроке, хвастался тем, как мы бегаем. И прыгаем, – лихорадочно врала я, пытаясь выиграть время и понять: что же произошло?
– Но почему ты сюда пришла спать?
– Какая разница, почему? – вмешалась Лилия Леонтьевна, которой явно наскучило слушать наши разборки. – Главное – что я могу, Гая, лично вас поблагодарить за помощь.
И тут я вспомнила все.
– Какую помощь? – сердито сказала я. – Наоборот, я…
– Вы помогли обнаружить преступницу!
– Варя не преступница! Вы совершили ошибку! Наказали не того человека!
– Люблю, когда студенты начинают учить меня жизни, – хмыкнула Лилия Леонтьевна, обращаясь к папе, и продолжила: – Я наказываю только того, кого нужно. Того, кого я поймала с поличным.
– С каким еще поличным?
– С рукописью, Гаянэ. Вчера я обнаружила у Варвары Петровой свою рукопись.
– У Вари? Она ее прятала?
– Нет. Выставила на всеобщее обозрение в коридоре. Но я вовремя появилась и нашла ее.
– Погодите! Вы о рыжем портфеле? Но Варя думала, что он соседский!
– Анна Семеновна говорила мне, что вы подружились с подозреваемыми и будете их защищать, – ласково, как ребенку, сказала Лилия, – впрочем, спасибо за помощь в любом случае.
– Да какую помощь-то?! – разозлилась я.
– Большую помощь. Именно вы указали нам, что брат Петровой – карикатурист.
– А это тут при чем?
– Не важно. – Лилия опустила на нос свои очки-стрекозы и отвернулась: – Теперь вы сможете вернуться к вашим занятиям с Анной Семеновной и продолжать усердно готовиться к поступлению. Поскольку мне пришлось самой ехать к преступнице и уличать ее в воровстве, я считаю справедливым аннулировать свое обещание принять вас без экзаменов.