– Тогда почему ты переживаешь?
Калеб не спрашивал, он знал.
– Что, если у нас не получится?
Оба моих собеседника поняли меня без слов, но ответил Родригес.
– Ты помнишь основные законы Лемнискату?
Я вздохнула.
– Творцу нельзя знать свое будущее или прошлое, а вернее то, что именно он будет совершать и как поступит. Творцу нельзя видеть самого себя, если он перемещается в одно и то же время дважды. Потому что и в первом, и во втором случае могут измениться события, а это повлечет непоправимые перемены в истории и людях.
– Люди – ключевое звено вселенной, – хмыкнув, продолжил Калеб. – Перемены в ходе истории и в событиях вы отследить не в состоянии, только итоги. Окружающие вас люди останутся с вами, но никогда не будут такими, как прежде.
Я удивленно посмотрела на творца, он точь-в-точь повторил то, что говорили нам. Они что, все берут информацию из одной книги?
– Не уверен, что мне следует это знать, – пробормотал Роберт, но на него никто не обратил внимания.
– Я не про эти законы вообще-то. А о том, что, к примеру, страх – постоянный спутник нашей работы. Страх перед неизвестностью и опасностью, и мы раз за разом учимся преодолевать его. А еще есть сомнение. Мы ведь вершим не только историю, но и людские судьбы. Знать, что твоя судьба от кого-то зависит, – это страшно. Но стадию сомнений проходит каждый творец.
– Не каждый, – неожиданно для себя призналась я. – Творцы второй и третьей степеней практически не сомневаются.
– Ты уверена? – нахмурился Калеб.
– Да, я просто…
– Знаешь, если бы не сложившаяся ситуация, я бы с удовольствием разгадал загадку твоего дара, – хмыкнул Родригес.
– Если бы не данная ситуация, мы вообще не встретились бы, – просветила его я.
В этот момент объявили посадку на наш рейс, и я встала, слыша у себя за спиной загадочное замечание Роберто:
– Кто знает, кто знает…
Самой гостеприимной страной Южной Америки для меня стала Бразилия, именно она приняла гостью в свои объятия, поразила и заворожила.
Здесь было лето и тепло, а еще было много людей – веселых, жизнерадостных, улыбчивых.
Когда мы поднимались на машине в воздух, я не смогла удержаться от шпильки:
– Знаешь, теперь я понимаю, почему Роберто иногда зовет тебя букой.
Калеб лишь покачал на это головой, а с переднего сиденья послышался хохот его друга.
– Вы как малые дети, – хмыкнул Родригес, я лишь насмешливо улыбнулась.
– Теперь твоя очередь.
– Не понял?
– Показывать мне ваши достопримечательности. Никогда не была в Южной Америке.
– Не беспокойся, у нас тоже есть чем поразить.
И он не обманул. Через час мы подлетели к огромному зданию, стоящему на перешейке между двумя континентами, и начали медленно спускаться.