Медлить никак нельзя. До места схватки около шестидесяти метров. Как это уже бывало не раз, Дмитрий вдруг ощутил, что страх куда-то пропал, руки не трясутся и у него легко получается выдержать линию прицеливания. Интересно, одной пули будет достаточно? На барху приходилось тратить куда больше. Ну да, подумать же больше не о чем. Момент истины. Или стрелять, или убегать.
Выстрел! Куда именно угодила пуля, не понять, но то, что она нашла свою цель, не вызывает сомнения. Правая лапа, бугрящаяся мышцами, подломилась, и зверь припал на бок. Нет, Дмитрию не видны все детали, но он не сомневается, что эта пятнистая шкура именно бугрится от мышц под нею. Вид гура впечатляет даже в отдалении.
Хищник поднимается, оборачиваясь в сторону, откуда прозвучал необычный гром и пришла страшная обжигающая боль. Его товарищи по прайду отскакивают в сторону, пытаясь понять, что именно несет с собой этот странный и пугающий звук. Но вид человека их несколько успокаивает или… Не понять, одним словом. Но видно, что они опять полны решимости.
Может, все дело в том, что они опьянены кровью. Может, в том, что они охраняют свою добычу. А может – в нежелании попускать попытку попрания их доминирующего положения в степи. Как бы то ни было, хищники и не подумали обращаться в бегство, намереваясь самым решительным образом восстановить статус-кво.
Раненый зверь вновь издает рык, восстанавливает равновесие и, уже полностью обернувшись к человеку, стоящему в отдалении, припадает к земле, разевая свою страшную пасть, лопатки чуть выступают над спиной. Ну прямо огромный и матерый котяра. Вот только… очень страшный котяра.
Все это занимает совсем немного времени, которого хватает на то, чтобы успеть тщательно прицелиться. Стрельба из гладкоствольного ружья не так точна, как из нарезного. Дистанция для прицельного выстрела сейчас практически предельная.
Выстрел! Гур как-то сразу опал, застыв большим бугром. Он словно прилег отдохнуть, устроившись поудобнее и уронив морду на вытянутые лапы. Что там и как произошло, Дмитрию не понять. Неужели этому огромному зверю, ничуть не уступающему габаритами бархе, а пожалуй, даже превосходящему его, достаточно двух пуль? Бог весть. Сейчас не до этого.
Переломить ружье. Вставить патроны. Стволы на место. Приклад к плечу и одновременно подать предохранитель на боевой взвод. Расчет на то, что звери испугаются выстрела, не оправдался. За этот небольшой срок происходит ряд изменений. Проявлявшие до этого осторожность звери стали действовать гораздо решительнее.
Двое гуров продолжают атаковать людей, причем они просто вламываются в них, с легкостью отметая копья. Один удар лапой – и охотник, как-то уж слишком лихо мотнув головой, отлетает в сторону. Копье второго проходит вскользь по другому зверю, и тот, поднявшись на задние лапы, подминает под себя человека, полностью скрыв своим телом. Округа оглашается приглушенным, но от этого не менее ужасающим воплем терзаемого человека.