Так что значительные потери сауни смогут нанести еще до столкновения, сами оных не понеся. Не стоит сбрасывать со счетов и его самого. В стволах сейчас картечь, минимум четыре выстрела сделать он успеет, а это чуть ли не десяток раненых и убитых, учитывая их скученную толпу и отсутствие даже элементарных щитов. А там и сама схватка накоротке, к которой его люди подготовлены куда лучше. Плюс четыре пса, тоже сила, вполне сопоставимая с воином, уж в образовавшейся свалке – точно.
Вот только потерь никак не избежать, а терять даже одного человека ему отчего-то не хотелось. Да и в случае боя ни о какой охоте говорить уже не придется. Распылять свои силы, когда в любой момент может появиться противник, – глупее не придумаешь. Нужно как-то договариваться. Было бы значительно проще, если бы шаман повел хотя бы бровью в сторону раненых. Но он стоит и внимательно смотрит на Дмитрия, словно его соплеменники здесь отсутствуют. Считает их пленниками и решил просто отбить у пленивших их сауни? Очень может быть.
– Шаман, мы пришли сюда не драться. Хотя, поверь, пожелай мы этого – и ваши охотники побегут от нас так же быстро, как и от гуров.
– А если не побегут? – Что это? Во взгляде старика появилась какая-то заинтересованность? Может, все же не все потеряно.
– Те, которые не побегут, найдут смерть, потом найдется один, который испугается, потом еще один, потом еще, пока не побегут все, кто останется.
– А твои не побегут?
– Мои не дрогнули перед гурами. Даже когда те нам не угрожали. Мы сами пришли на помощь вашим охотникам. Много ли таких храбрых сердец среди ваших охотников?
– Это ты отбил убежавших сауни у большого озера, отпустил раненых и не стал забирать головы убитых?
– Да, это был я.
– Так может поступать тот, кто уверен в себе.
– Я уверен в себе.
– На твоей одежде следы когтей?
– Да. Гур пытался меня убить ударом лапы.
– Это было сейчас?
– А ты думаешь, я каждый день охочусь на гуров?
– И он тебя не поранил?
– Понимаю, о чем ты думаешь, шаман. Да, ваши копья не смогут причинить нам вреда. Эта одежда сделана из шкуры бакана.
– Вы сумели убить бакана?
– Я убил уже четырех баканов и могу убить столько, сколько будет нужно.
– На тебе нет ожерелья. – Сказано это было с нескрываемым укором.
А то! Разве же можно вот эдак. У местных это нечто вроде визитной карточки или дорогого костюма от тысячи баксов. Вот взглянешь на охотника – и сразу становится понятно, кто он и что, и стоит ли вообще его задевать. Дмитрий не любил носить это украшение. К тяжести можно еще привыкнуть, но что прикажете делать с неудобством?