Я достаю телефон из кармана:
— Что тебе заказать?
Он закрывает глаза, и я уже было подумал, что он уснул, но он отвечает:
— Пад-Тай. Я знаю, довольно странный выбор, но это единственное, что пришло мне в голову. Здесь недалеко есть ресторанчик, где я часто его заказываю. (Прим. переводчика: Пад-Тай — блюдо тайской кухни, одно из самых распространенных «уличных» блюд. Это обжаренная лапша в соусе. «Классический» уличный Пад-Тай положено готовить с сушеными креветками и цветком банана, но в угоду новым веяниям в него вместо этого по выбору клиента часто кладут свежие креветки, курицу, свинину или тофу.)
Я улыбаюсь:
— «Тайский Дворец». Я знаю это место, — горячий парень с юга хочет тайской еды, пока болеет. Разве это не чертовски… Мило? Не думаю, что готов начать использовать это слово в своей речи. Потребность позаботиться о нем творит со мной нечто странное. Мне хочется, чтобы ему было комфортно. Я трясу головой. Должно быть, это из-за неудовлетворенных сексуальных потребностей.
Я звоню и заказываю доставку:
— Пока мы ждем еду, можешь ответить мне, о чем так срочно нам надо было поговорить? На вид ты при смерти.
Он хмурится:
— Я…
— Что?
— Я и правда так плохо выгляжу?
— Тебе больно и… черт, ты не выглядишь очень уж плохо, просто немного бледнее и потрепанее, чем обычно, — и это убивает меня, ведь я привык к его я-весь-такой-собранный-коп виду.
Он одаривает меня смущенной улыбкой, от которой количество эротических сцен в моей голове с его участием увеличивается втрое. Но несколькими секундами позже выражение его лица становится чертовски потерянным, и я мечтаю вернуть ту улыбку и его легкий румянец обратно.
— Я не могу ничего вспомнить о прошлом вечере. Стоит мне только попытаться пробудить воспоминания, голова начинает раскалываться. Я вошел в ресторан. Увидел тебя, и вот меня уже окружают парамедики. Остальное проявляется вспышками. Твой голос. И… Я действительно не целовал тебя?
О, как бы мне хотелось, чтобы это реально произошло. Стоит ли мне говорить, как близок был я в тот момент, чтобы поцеловать его?
— Нет, ты не целовал меня. Я держал твое лицо в руках, когда пытался снова привести тебя в сознание. Наверное, именно это ты вспомнил.
— Нет, я… Неважно, — его лицо заливается краской, и кожа перестает выглядеть мертвенно-бледной, — Расскажи мне все, пожалуйста. Мне плевать, что сказал доктор. Я не почувствую себя лучше, пока не узнаю.
Я рассказываю ему все, что могу вспомнить, кроме момента, когда я собирался поцеловать его, и сделал бы это, если бы Бет не прервала меня. Я слишком стесняюсь сказать ему, что готов был поцеловать его, пока он истекал кровью. И что еще хуже, я хочу поцеловать его сейчас, несмотря на то, что он находится под действием обезболивающего. Несмотря на сотрясение и размытую память. Я хочу притянуть его к себе и целовать до полусмерти. Хочу проникнуть языком в его рот, и это не единственное место, куда я не против проникнуть.