— Дай мне день или два. Я соберу информацию для тебя, — Я что, действительно только что это сказал? Подписался на работу с копами?
«Ты просто хочешь справедливости. И да, к тому же, ты хочешь его».
— Только не делай глупостей, — говорит Сайлас.
Я поднимаю бровь:
— Сказал тот, кто сейчас должен находиться в больнице.
— Я… Я просто не люблю больницы, ясно?
— А кто любит?
— Полагаю, никто. Кроме того, у меня есть плохие воспоминания, связанные с больницей.
Я молчу, позволяя ему решить, рассказывать мне или нет.
Он ложится головой на подушки, лежащие на подлокотнике дивана. Я уже собирался спросить, в порядке ли он, и нужны ли ему еще обезболивающие, когда он заговорил:
— Когда мне было восемнадцать, меня избили несколько парней потому, что я гей. Я отбивался, как мог, но их было трое, и я попал в больницу. Как только меня приняли и определили в палату, моя медсестра сказала, что я сам виноват, что, если бы я был мужчиной, этого бы не произошло.
Волна гнева охватывает меня:
— Да как она посмела? А ты что ответил?
— Я не мог ответить, у меня была сломана челюсть.
— Это…— он был уязвим, и тот, кто должен был заботиться о нем, унижал его.
— Ужасно? Да.
— Если бы я знал, я бы…
— Что? Сам бы меня лечил?
— Я бы попытался. Или же поехал бы с тобой.
— Но ты едва знаешь меня.
Я хотел найти ту медсестру и парней, что избили Сайласа, и разорвать их в клочья:
— Никто не заслуживает такого обращения.
Он улыбается, и его лицо становится таким милым и юным:
— Спасибо.
Я борюсь с желанием обнять его. У меня раньше никогда не было таких порывов. Лисы не созданы для нежности. Но все, чего я хочу, заключить его в объятья и никогда не отпускать.
«Черт!». Еще не прошло двадцати четырех часов с тех пор, как он вошел в мой ресторан и случился взрыв. Произошедшее просто выбило меня из колеи. Обычно я сбегаю от парней, желающих начать со мной встречаться, так быстро, как могу. Но сейчас сбежать — последняя вещь, что я хотел бы сделать. Уверен, я вернусь в норму после того, как разберусь со своим дядей.
«Но ты захотел Сайласа задолго до появления дяди. Заткнись. В первый раз, когда ты увидел его…».
— Я рад, что ты не остался в больнице. Тебе что-нибудь нужно?
— Мне нужна информация.
— Ты хочешь информации.
— Нет, я… Я хочу быть детективом, хочу доказать, что я полезен и могу помогать с раскрытием дел. Несправедливо. Чтобы тебя повысили до детектива, нужно отслужить в полиции, как минимум, два года, и я давно отслужил их. Но все еще остаюсь офицером.
Я внимательно его изучаю:
— Сколько тебе лет?
Он смотрит на меня:
— Мне двадцать пять.