— Твой чёрный юмор вызывает у меня желание познакомить тебя со своим кулаком, — процедил Рель.
Кантарр пожал плечами.
— Что имеем. Порвать наручники сможешь?
— Нет. Их и тролль не порвёт.
— А если постараться?
— Да, даже если надорваться! И вообще, — добавил тёмным, — вам не кажется, что эту утлую лодчонку как–то очень сильно штормит. Да к тому же, я слышу, как поверху как–то слишком быстро и испуганно бегают пираты.
— Думаешь, нам повезло, и случилась какая–то грандиозная гадость, которая позволит нам сбежать? — обрадовался светлый.
— Дар! — возмутились на два голоса Рель и Кантарр.
— Подумай головой!
— Какого размера должна быть гадость, чтобы нас отсюда выпустили?
— Размером… с кракена? — с невинной улыбкой спросил светлый гад, показав на иллюминатор.
Собственно больше добавить он ничего бы не смог при всём своём желании, ибо толстое щупальце разнесло борт корабля в щепки. И трое мужчин, как были, в ножных кандалах, а Рель и Кантарр ещё и в ручных, так и полетели в бурлящее море.
Тёмная грязная вода охотно приняла пленников в свои объятия. Следом прилетело по голове мусором от недавно красивого и быстрого корабля.
Чтобы удержаться на плаву со скованными руками и ногами приходилось прикладывать массу усилий. А то и дело поднимающие волны задачу совсем не облегчали.
Крики ужаса вокруг сменялись воем боли и обрывались быстро и страшно, захлебываясь на середине. Тяжёлый Рель уже наглотался воды от души. Да и лёгкий Дар, у которого руки были стянуты лентой, то и дело нырял в воду.
— Какая удивительная картина! — восхитился над головой кто–то. — Но ребят, как–то вы неуверенно тонуть пытаетесь. Давайте, помогу?!
И прежде чем кто–то успел сказать хоть слово, возразить или возмутиться поведением девицы–заразы, она уже прыгнула в воду. Рель, получивший в нагрузку пятьдесят килограмм живого веса, топориком пошёл ко дну.
— Дура! — рявкнул он, напрочь забыв о том, что находится под водой и естественно захлебнулся водой. Спустя всего несколько секунд вес исчез, и тёмный смог вынырнуть на поверхность. А там откашливаясь, отфыркиваясь и соображая, на том ли он свете, Рель изумлённо огляделся по сторонам.
Картина была не той, которую он ожидал увидеть. Волны почти улеглись. Корабля не было. Пиратов тоже не было. Серо–зелёную поверхность устилали обломки дерева, обрывки матч, сукна. Кое–где проплывали куски сундуков. Целого не было ничего. Только осколки, щепки. И живых тоже не было.
Мимо проплыло что–то кроваво–алое, и Рель торопливо отвернулся, дыша ртом. Он успел понять, что именно только что проплыло мимо. И что именно мелькало кое–где между щепок. И это знание было слишком страшным, чтобы можно было его кому–то передать.