Но никто не принял в расчет Спунского. Тот находился в нескольких футах от Де — Гручи, и никто не мог понять, произошло ли все случайно или намеренно. Билл налетел на Гордона, когда Пит, увертываясь от Де — Гручи, на миг потерял равновесие. Это был силовой прием в пределах правил. Прижав клюшку ко льду, Спунский наклонился, широко развел руки, словно желая заключить Пита в объятия, и встретил его грудью, так что коньки центрфорварда оторвались ото льда и Пит шмякнулся об лед.
Немедленно раздался свисток, остановивший Де — Гручи, который, подхватив шайбу, устремился в зону соперника.
Гордон корчился на льду. Спунский наклонился над ним. Ред Тэрнер поспешно подъехал к ним и увидел растерянное и испуганное лицо Спунского. Ред взял Пита за лодыжки и принялся сгибать и разгибать ему ноги в коленях.
— Все в порядке, — пробормотал Пит.
Он перевернулся, встал на колени и поднялся. Ноги у него подкашивались.
— Ну как? — спросил Ред.
— Только дух переведу… Стукнулся немножко.
— Извини, пожалуйста, — горячо произнес Спунский.
Де — Гручи промолчал. Он стоял, придерживая клюшкой шайбу, и на его лице было легко прочесть, что он очень доволен.
Ред снова произвел смену игроков и, опершись о борт, наблюдал за игрой, восстанавливая в памяти силовой прием Спунского. Он почти забыл о Гордоне. Он думал, что если этот крепыш Спунский научится бегать на коньках (не в этот сезон, конечно), то сумеет остановить не одного нападающего.
Утром, два дня спустя, пока один из младших преподавателей, Туффи Бауэрс, проводил занятия в гимнастическом зале, Ред Тэрнер сидел за столом у себя в кабинете. Толстяк Абрамсон, его добровольный помощник, свободный от уроков, корпел над описью инвентаря. Ему больше подошло бы прозвище Цыпленок, но так уж его окрестили… С тех самых пор, как он научился читать, Толстяк хранил в памяти сведения о всех командах Национальной хоккейной лиги за многие годы. Другого такого заядлого болельщика, пожалуй, не было во всей Канаде. Но он был слишком тощ и легок, чтобы играть в хоккей. Он весил немногим более ста фунтов, а руки и ноги у него были тонкие, как тростиночки.
Ред поднял голову и увидел перед собой Толстяка.
— Чего тебе, Абрамсон? — спросил Ред.
— Я насчет этого… Пита Гордона, мистер Тэрнер, — выпалил Толстяк. — Он не заслуживает того, чтобы играть в команде!
— Но ведь он хороший хоккеист, — удивился Ред.
— Так–то так, но он не хочет играть за нас! А такому не место в команде!
Ред посмотрел на возбужденное лицо мальчика. Абрамсон был горяч, и Ред это знал. Он был лучшим помощником Реда. Экипировка хоккеистов всегда была в порядке, хорошо просушена — Толстяк ежедневно таскал ее вниз в котельную. После той тренировки, когда Спунский сбил Гордона с ног, Толстяк отнес все свитеры домой и вернул их чистыми. Ред случайно узнал, что мальчик сам их выстирал.