Вынырнув из облаков, «Уран» описал широкую дугу и выровнялся. Тяжесть исчезла. Ныли барабанные перепонки, и рёв воздушных двигателей казался глубокой тишиной.
Игорь Никитич указал Максиму на рукоятку управления, встал и вытер рукавом потный лоб. Когда через несколько минут путешественники вновь обрели способность слышать, он спросил Николая Михайловича:
— Магнитный железняк?
Старый профессор молча кивнул.
— Я так и подумал, когда «Уран» понёсся как бешеный. Вот это месторождение, а? — И Игорь Никитич, весело усмехнувшись, уселся за вахтенный журнал, давая понять, что инцидент исчерпан. Путешественники поглядели друг на друга, дружно улыбнулись и покачали головой. «Как подойдёшь к такому, как выразишь ему своё восхищение?»- думала Галя, машинально заряжая кассеты.
Через несколько минут корабль, оставив роковой магнит далеко позади, снова спустился под облака и понёсся к востоку.
В ночной зоне температура постепенно понизилась до двадцати, а затем после местной полуночи до пятнадцати градусов. Ветер усилился и, переменив направление, дул теперь с запада. Снова начался изматывающий душу полёт среди молний.
На рассвете совсем похолодало. Наружные термопары показывали восемь градусов ниже нуля. На крыльях попутного ветра «Уран» летел со скоростью тысячу сто километров в час. Когда совсем рассвело, он вынырнул на поверхность облаков, чтобы определить своё местоположение, и, снова спустившись, понёсся дальше.
Солнце двигалось по небу Венеры в двадцать пять раз быстрее обычного, почти как на Земле. По мере того как оно поднималось к зениту, температура воздуха быстро росла. Рекордной цифры — 96 градусов по Цельсию, — соответствующей точке кипения воды, она достигла в час пополудни, после чего стала понемногу снижаться.
Десятки раз в течение этого бесконечно тянувшегося дня «Уран» был на краю гибели, и только самоотверженная работа лётчиков спасала его от столкновений со смерчами, вслепую бродившими по морю и суше, от полной потери управления при неожиданных падениях в воздушные ямы и от внезапных кренов при встречах с вихрями на скрещениях воздушных потоков. Это было настоящее испытание на выносливость и для корабля и для экипажа.
«Уран» летел уже сравнительно недалеко от тех мест, где сто с чем-то часов тому назад путешественники впервые увидели поверхность Венеры и откуда были начаты облёты по меридиану и по экватору. Внизу расстилалась коричневая безотрадная суша.
Солнце, по подсчётам Константина Степановича, должно было стоять уже не выше тридцати пяти градусов над горизонтом. Погода стала заметно улучшаться.