Отец промолчал.
– Понимаю. – Шклянский кивнул. – Понимаю и ценю вашу щепетильность. Но если бы вы могли взглянуть шире…
– Нам бы ховер, – перебил я.
Отец взглянул на меня строго.
– Не слушайте его, – сказал отец. – Он шутит.
– Не до шуток тут, – продолжал я. – Без ховера жить тяжело – в школу по три часа каждый день добираюсь. Но ладно я, вот отец на службу по пять часов добирается. Вы сами художник, должны понимать.
Отец поперхнулся от моей наглости.
– Да, я понимаю, – неожиданно согласился Шклянский. – Без ховера как без рук. Я, пожалуй, что-нибудь придумаю. У моего приятеля есть лишний. Разумеется, не новый, подержанный, возможно, он…
Отец взял из рук Шклянского книгу.
– Спасибо! – Шклянский искренне вспыхнул. – Спасибо!
Шклянский начал пятиться к выходу.
– Спасибо вам большое…
– А вы сейчас к Ае? – спросил я.
– Да, – кивнул Шклянский. – Мы работаем над моим новым романом…
– А можно я с вами?
– Зачем тебе? – натужно улыбнулся Шклянский.
– А может, я тоже. – Я кивнул на книгу. – Может, я тоже хочу. В литераторы.
– Какой умный мальчик, – поморщился Шклянский. – Ладно, пойдем. Только обещай сидеть тихо.
Я пообещал.
Шклянский пожал руку отцу, поклонился, улыбнулся и вышел.
– Ты что, действительно хочешь стать писателем? – с обидой поинтересовался отец.
– Да ну, ты что, – отмахнулся я. – Я, как ты, вандализатором хочу быть.
– Вот и правильно, – выдохнул отец. – Правильно, это надежное ремесло. А все эти литературы – это мираж…
Я согласно кивнул и выскочил в коридор. Шклянский дожидался меня возле двери Аи.
– А ты, я гляжу, шустрый парень, – сказал Шклянский. – Толковый. На самом деле в литераторы хочешь?
– Хочу. А что, в литераторы кого-то особенного берут?
– Да нет, – пожал плечами пстель. – Талант только нужен.
– С этим все в порядке, – сказал я и постучал в дверь.
Зойча Поликарповна, новая мама Аи, открыла дверь и посмотрела на нас с ненавистью, я этому не удивился, она всех ненавидела, даже себя. Но со Шклянским шутить не получалось, он поздоровался, отодвинул хозяйку в сторону и проследовал в холл.
– А ты куда? – Зойча Поликарповна схватила меня за руку.
– Этот мальчик со мной, – сказал Шклянский.
– Этот мальчик хулиган, – прищурилась Зойча.
– Хулиган, но со мной.
Зойча меня пропустила, хотя синяки от ее пальцев теперь наверняка останутся.
Ая уже находилась в холле, сидела в кресле и грызла печенье. Шклянский лежал в кресле напротив и перебирал листы бумаги. Я кивнул Ае и устроился в дальнее кресло.
– А я вот давно хотела спросить, – негромко сказала Ая.
– Да, конечно, – пробормотал Шклянский, не отрываясь от бумаг. – Спрашивай.