— Я вернусь во вторник утром, — заверила Ада хозяйку. — Живая и здоровая. — Помолвленная. В мечтах Ада представляла, как Станислас делает ей предложение, опустившись на одно колено. Мисс Воан, не окажете ли мне честь… — Мы уезжаем всего на пять дней.
— Надеюсь, права ты, а не я, — вздохнула миссис Б. — Хотя будь ты моей дочерью, я бы глаз с тебя не спускала. — Взмахом руки она указала на большие окна мастерской, заклеенные крест-накрест бумажной лентой, призванной уберечь работниц от осколков, и на черные шторы для затемнения. — А твой воздыхатель? — после паузы спросила миссис Б. — На чьей он будет стороне?
Аде такой вопрос и в голову не приходил. Само собой разумелось, что Станислас будет на их стороне. В конце концов, он живет здесь. Но если он говорит по-немецки, возможно, ему придется вернуться на родину и воевать за Германию. Тогда она последует за ним. Если они предназначены друг другу, она останется верна ему, куда он, туда и она, что бы там ни было.
— В прошлую войну, помнится, — продолжила миссис Б., — всех немцев взяли под стражу, тех, кто находился здесь.
— Вообще-то он не немец, — возразила Ада. — Просто говорит на этом языке.
— И зачем он сюда явился?
Ада недоуменно пожала плечами:
— Ему здесь нравится.
Ада никогда его об этом не спрашивала. Как и никогда не спрашивала, на какие средства он живет. Не было нужды. Ведь Станислас был графом. Но если его арестуют, это не так уж плохо: она сможет его навещать, и его не отправят на войну. Он не погибнет, а война не будет длиться вечно.
— Не шпион ли он? — прищурилась миссис Б. — А ты — его прикрытие.
— В таком случае, — Ада постаралась, чтобы голос не дрогнул, — это еще интереснее и веселее.
— Что ж, если ты знаешь, что делаешь… — Миссис Б. помолчала, улыбнулась немного криво. — По правде говоря, в Париже есть одно-два места, куда тебе стоило бы наведаться. — Она вынула листок бумаги из письменного стола и начала писать.
Ада взяла листок: рю Дорсель, пляс Сен-Пьер, бульвар Барбе.
— Давненько я не была в Париже. — В голосе миссис Б. слышалась такая тоска, какой Ада прежде за ней не знала. — Эти места расположены в основном на Монмартре, на Правом берегу. (Станислас упоминал Сену.) И будь осторожна.
Их гостиница находилась на Левом берегу, там, где живут художники.
Вокзал Чаринг-Кросс был битком набит издерганными женщинами и хнычущими детьми, сердитыми стариками, мужчинами, озабоченно поглядывающими на свои наручные часы, ошалелыми молодыми парнями в военной форме. Ополченцы, предположила Ада, либо резервисты. Время от времени в толпе прокладывал себе путь локтями доброволец ГО, призывая «держаться левой стороны!». К ним теперь относились всерьез, будто ГО и вправду делала важную работу. Объявили посадку на поезд в Кент, и люди рванули вперед, огромная человеческая лавина. Ада держала оборону под вокзальными часами, ее пихали со всех сторон, стукаясь лодыжками о ее чемодан.