– Стоп. Занятия закончены. Идите умываться, и на ужин.
– Но я все успел, – радовался Ганик, но мне пришлось его огорчить.
– Нет. Тебе не хватило нескольких шагов. Нужно было добежать до черты, а время кончилось чуть раньше.
– Но это же из-за нее!
– В этом и смысл совместной тренировки, – снизошел я до туманных пояснений.
Объяснять подробнее не стал, пусть делают выводы сами. В конце концов, у них голова на плечах не только для того, чтобы кусать пироги. Зато мне, пока они бегали, пришел в голову замечательный план, как добыть немного секретных сведений, и я намеревался утром привести его в исполнение.
Но враг ударил первым. Вернее, попытался ударить.
Хотя сначала все шло хорошо, просто отлично. Переодеваться к ужину моя воспитанница не захотела, сидела за столом спокойно, нежных взглядов не отпускала, недостатком аппетита не страдала. Воспитателей к ужину, кроме меня, пришло шесть человек, не было только музыканта. Но я нисколько не сердился на них за такое нарушение собственного графика, хотя отлично понимал, что все явились поглазеть на меня и бастарду.
Слишком мало в здешней размеренной жизни развлечений, вот и делают ставки, сколько выстоит маглор против происков юной ведьмы, и не упускают случая полюбоваться и позлорадствовать, если магу все же удастся выстоять, да еще и прижать ведьме хвост.
Что с них взять, люди.
Но я сегодня чувствовал себя победителем в хоть и маленькой, но стратегической стычке характеров, и потому вел себя точно так, как ведет себя любой победитель, был снисходителен и щедр на учтивые улыбки. И доигрался, прозевал ответный удар.
И хотя наше время закончилось, и гувернеры уже увели детей в спальни, нацелен он был прямиком в меня.
– Вы еще не жалеете, Иридос, что не вступаете в нашу маленькую игру? Вы могли бы уже складывать в кошель выигрыш, – снова подступился ко мне Траниг, и в этот момент сработали сразу три мои сторожки, стоявшие на Мэлин.
Я вскочил, метнулся к двери и почти столкнулся с Ренгиусом. Значит, он тоже следит, промелькнула где-то на краю сознания мысль, но она была вовсе не главной. Главным были отчаяние и боль, и я, ни на миг не сомневаясь, прибавил скорости.
В зал, где уже сидел гувернер малыша, я ворвался как вихрь и, не останавливаясь, ринулся в комнаты Мэлин. Пролетел небольшой будуар, ворвался в спальню, где гувернантка взбивала подушку и, оттолкнув ее с дороги, ударил плечом в дверь дамской комнаты. Она оказалась крепко заперта, но сейчас я не собирался ни останавливаться, ни экономить силу.
Рука привычно начертила на дубовой доске знаки заклинания полного развеивания, легкий щелчок добавил силы, и дверь бесшумно осыпалась щепоткой серого праха.