— А зачем мне врать, разве ложь приносит радость?
— Мне сейчас все радость принесет. Жить-то хочу.
— А ты думаешь, Олег Пчелин, которого ты подстрелил сегодня, не хотел жить? А женщина, которую вы чуть не убили?
— Сука она, начальник. Падло буду, сука. Она с ними повязана.
— С кем?
— С Розановым этим.
— Виктором?
— Шестерка, дерьмо. Дядька у него всем заправляет. В большом авторитете он. Среди наших кличка ему Адвокат.
— А при чем же здесь старуха?
— У нее вроде малины с девками.
— А ты ничего не путаешь?
— Нет, начальник, слово мое верное. Я сам-то в Москве двадцать дней всего. Еще их всех дел не знаю. Но слышал, что у гадалки этой и деньги, и рыжевье[18], и камни. Думал, возьму и подамся в Ташкент. Вот и начал этого фрайерка подговаривать. Пошли к ней да пошли. А он на деньги падкий. Девок больно любит. Дядька ему кидает скупо, а девки нынче вино да шоколад любят.
— Ты бы хоть фамилию назвал для порядка.
Данилов вернулся, взял стул, сел рядом с задержанным.
— А я тебя, начальник, знаю. У нас в Питере про тебя слухи ходили.
Данилов усмехнулся и ничего не ответил.
— Так все же как твоя фамилия?
— Их у меня за двадцать девять лет штук семь было.
— Ты мне настоящую скажи.
— Лапухин я, Мишка Лапухин. Кликуха моя Валет.
— Ну вот видишь, и познакомились. Ты мне, Миша, одно скажи: ты Царевича знаешь?
— Пацана этого? Видел, только он не у Адвоката работает. Адвокат вроде перекупщика. А есть люди, которые магазины молотят. Продукты Адвокату сдают, а кто они, не знаю.
После разговора с Валетом пришел Белов и подробно доложил о допросе Виктора Розанова.
Его дядя оказался весьма любопытной фигурой. В тридцать шестом году его исключили из коллегии адвокатов за неблаговидные дела. Он устроился юрисконсультом в артель, выпускавшую трикотаж, начал спекулировать антиквариатом. В сороковом попал в Ригу. Здесь в показаниях Розанова-младшего оказались некоторые провалы. Что делал его дядя в Риге, Виктор не знал. С самого начала войны он был освобожден от военной службы, в мае сорок первого квартиру на Остоженке обменял на дом в Кунцеве.
Виктор по памяти нарисовал план дачи. Находилась она в Почтово-Голубином тупике. Дальше начиналось поле, за ним железная дорога и лес. Теперь все начинало складываться. Розанов скупал у банды продукты, реализовывал их частично на рынке, а большая часть оседала где-то. Вот это где-то и необходимо было выяснить.
И конечно, главное — банда. Где они — Розанов должен знать наверняка. Вообще-то, конечно, дело странное. Убийства, грабежи, спекуляции и вдруг типографский шрифт. Неужели Розанов хотел наладить производство фальшивых продовольственных карточек?