— Начальник отдела капитан Ревич.
— Подполковник Данилов, начальник ОББ Московского уголовного розыска. — Иван Александрович вынул удостоверение.
— Из самой Москвы? — радостно переспросил капитан. — Вот это да! Первые вы, товарищи москвичи.
— Никитин, — скомандовал Данилов.
Никитин положил на стол дежурного тяжелый мешок. И тут только Иван Александрович увидел, что он разорван.
— Это осколок, наверное. Мы в Волховстрое под бомбежку попали. Продукты эти ребята из отдела милиции Ленинградского вокзала собрали для вас.
Капитан развязал горловину, начал вынимать банки и свертки. В одной из банок торчал зазубренный, сине-стального цвета острый обломок металла.
— Вот он, — капитан попробовал вытащить осколок из банки. — Здорово засел, плоскогубцы нужны.
На столе лежали продукты. Смотрели на них офицеры милиции. И каждый думал о той незримой связи, которая объединяет людей в годы испытаний. И каждый знал, что силы их именно в этой связи, которую потом в официальных документах именуют монолитностью и единством.
— Спасибо вам. — Начальник отдела пожал всем руки. — Спасибо. Мы продукты эти по многодетным семьям распределим. Прямо вечером на разводе.
— Нам пора. — Данилов посмотрел на часы.
— Тимин, — спросил капитан, — где полуторка?
— На месте.
— Мы вас до Невского подкинем, а там до Дворцовой площади два шага.
Каким же представлял Данилов себе Ленинград? Кадры кинохроники и фотографии в газетах создавали образ сурового города, переживающего горе. Конечно, из окна машины много не увидишь. Но висят в небе аэростаты ПВО, четыре на фоне яркого солнечного неба. Дома на улицах разбиты огнем артиллерии и авиабомбами. А все равно живет город. Улицы расчищены, в развалинах работают восстановительные бригады. Женщины с лопатами чистят тротуары, сгоняя снег в огромные кучи. Много военных на улицах, особенно моряков. И конечно, очереди у магазинов-распределителей.
— Сейчас жить можно, — сказал шофер, — карточки отоваривают как надо. И жиры, и сахар, и мясо. Не то что в прошлом году.
— Натерпелись? — спросил Данилов.
— Всякое было, товарищ подполковник.
Они вышли на Невском и пошли в сторону Дворцовой площади. Многолюдно было на главной улице города, у лотков с книгами стояла очередь.
Данилов встал тоже и купил двухтомник Бальмонта, за которым много лет охотился в Москве. Игорь тоже купил несколько книг и конверты с ленинградским штемпелем.
Никитин же завел веселый треп с хорошенькой, до синевы худенькой, большеглазой девушкой-продавщицей. Немедленно назначил свидание.
— Быстрота и натиск, — усмехнувшись, сказал он Муравьеву. — Девушка классная, зовут Оля.