Прибыв на вокзал, его сиятельство вышел из своего экипажа и направился к платформе, куда должен был прибыть Континентальный экспресс. Он шел с беспечным видом и, казалось, был в высшей степени доволен собой и жизнью в целом, вряд ли подозревая о той ловушке, к которой спешил в блаженном неведении…
Будто приветствуя его приход, в конце перрона тотчас показался поезд. Граф встал в удобном месте, чтобы не пропустить своего приятеля, и стал терпеливо ждать его появления. Однако Саймон появился не сразу, и графу пришлось долго вглядываться в толпу пассажиров.
Впрочем, Карна нельзя было не заметить даже в самой густой толпе. Он выделялся как уродством фигуры, так и своеобразной красотой лица. Возможно, после долгого пребывания в Индии лондонское утро показалось ему холодным, поскольку на нем было длинное пальто на меху, а воротник он поднял, прикрывая уши, так что его тонкое лицо оказалось в подходящем обрамлении. Увидев лорда Эмберли, он устремился вперед, чтобы поприветствовать его.
– Вы так любезны, – говорил он, пожимая руку графу. – Такой чудесный день, и лорд Эмберли встречает меня! Что может быть лучше!
Пока он говорил, подошел один из его индийских слуг и поклонился на восточный манер. Саймон Карн дал ему какое-то поручение, и тот ответил на хиндустани[9], после чего Саймон снова повернулся к лорду Эмберли.
– Можете представить себе, как мне не терпится взглянуть на свое новое жилище, – сказал он. – Мой слуга говорит, что экипаж уже подан, и я надеюсь, что вы не откажетесь составить мне компанию и посмотреть, как я собираюсь устроиться.
– Буду очень рад, – сказал лорд Эмберли, которому очень хотелось увидеть все своими глазами.
Они вместе вышли на привокзальную площадь, где стоял закрытый экипаж, заложенный парой великолепных лошадей, а на козлах сидел Нур-Али в ослепительно-белых одеждах и в тюрбане с плюмажем и ожидал прихода господ. Граф отпустил свою карету, Джовур Сингх занял место рядом с первым слугой, и они выехали с привокзальной площади в сторону Гайд-парка.
– Полагаю, ее сиятельство в добром здравии, – вежливо осведомился Саймон, когда они поворачивали на Глостер-плейс.
– О да, разумеется, – ответил граф. – Она просила поздравить вас с приездом, а также передать, что надеется вас увидеть.
– Очень любезно с ее стороны, и я буду счастлив нанести ей визит, как только позволят обстоятельства, – отвечал Карн. – Прошу вас, передайте ей мою искреннюю благодарность за внимание к моей особе.
Пока они обменивались любезностями, экипаж их приблизился к большой афишной тумбе, на которой был вывешен плакат с именем того самого знаменитого сыщика Климо. Саймон наклонился, чтобы поближе рассмотреть его, а когда они проехали мимо, снова обратился к другу: