Кончилось тем, что Залку позвали к старейшинам, которые приняли ее будто боярышню: за стол на лучшее место усадили, угощали, вопросы хитрые задавали. Залка, однако, не деревенская девка все же – дочь тиуна киевского, да и не дура. Она б и без батюшкиных предупреждений поняла, к чему эти вопросы. Так что отвечала правильно: мол, велик и страшен воин Годун, жених ее. Лучшим воином в Киеве считается, а на Судерев-остров не младшему князю служить приехал, а к ней свататься. Так что не диво, что он Сварожича в честном бою убил. Однако и Сварожич хорош был, так что притомился гридень. Денек-другой будет теперь отсыпаться-отъедаться. Вскользь упомянула, что спали они с Годуном в одной постели. И покраснела. Заметила: переглянулись старейшины деревенские. Решили, будто любился ночью с ней Годун.
Этого Залка и хотела. Чтоб думали: не так уж слаб воин.
В общинную избу Залка возвращалась довольная. Перехитрила деревенских.
Отец ее тоже похвалил. Ему тоже полегчало. Больше не тошнило, и глаза не косили. По нужде сам сходил, пусть в ведро и с монаховой поддержкой, а все же не под себя.
А Илья спал.
Хорошее кончилось на следующий день. В деревню приехали торговцы.
Берег р. Оки. Хузары
– А что я так думаю, родичи: Хакиба правильно говорит. Добить обоих – и дело с концом! – Старейшина решительно взмахнул рукой и сразу сморщился. Поротая тиуном спина напомнила о себе. – Этих добить, пока слабые, а девку продать. Если не порчена – хорошую цену взять можно. Хакиба за нее полгривны серебром дает.
Залка едва не фыркнула, даже рот рукой прикрыла. Хорошая цена, называется. Но потом вспомнила, что речь о ней идет, и веселья – как не было.
– А ты почем знаешь, что не порчена? – возразил другой, ражий, широкомордый, со свернутым на сторону носом. – Она у Сварожича побывала, а тот всегда первым делом уд в грядку сажал. Все девки говорили! И с этим тоже ложилась.
– Не в этот раз, – не согласился с кривоносым третий старшина, пузатый, с маленькими бегающими глазками. – Ты ж со всеми наверх ходил, видел. Сварожич даже коня расседлать не успел, только торбы сбросил. А этот, жених ее – слабый совсем. Куда ему! Соврала небось.
– А беды не выйдет? – с сомнением проговорил четвертый, сутулый, мелкий, самый невзрачный из старших. – Они ж вроде гости наши.
– Какие они гости, что ты, брат, болтаешь! – возмутился поротый. – Звали их, что ли? Чужаки они. Захватчики. Добить – и в реку. А вещи с них все Хакибе продать!
– А если опять от князя придут да спросят? – не унимался сутулый.
– А не было никого, скажем! И дань заплатим. Того, что в доме Сварожича взято, на десять даней хватит. А еще с Хакибы возьмем! Ух, заживем богато! Главное, брат, от этих избавиться. Если выживут, то добыча вся их станет. Этот, жених который, молодой да ранний, все себе заберет! А мы и пикнуть не посмеем!