— Любимый! — пышногрудая и изящная бросилась на шею, прижимаясь плотнее.
Он нащупал под сарафаном тонкую талию, которую мог обхватить заключенными в кольцо пальцами. Мягкие губы припали к его рту в неискушенном девичьем поцелуе, и Харилу будто молнией прошибло. Тин Шноббер никогда раньше не был так счастлив. Тихо застонав, приподнял девчонку, добавляя поцелую страсти напором. Почувствовал, как в грудь уперлись две маленькие ладошки.
— Не спеши так. Ты принес, что я просила?
Густые черные ресницы кокетливо пощекотали щеку, отчего-то напомнив крылья бабочки-наноха, так напугавшей Харилу в детстве. Девушка отстранилась. Чуть раскосые карие глаза таили на дне загадку. В Нарише была примесь сартогской крови, девчонка призналась ему в этом сама прелестно смущаясь…
Настолько прелестно, что Харила едва сдержался, чтобы не задрать ей сарафан прямо в тот же самый момент, наплевав на сартогскую пра-пра-прабабку и все её орду разом. Каким чудом сдержался и сам не понял: «Да если их женщины хоть чуть-чуть напоминают Наришу, я пересмотрю выражение сартогская шлю…Тьфу! Что за мысли так не вовремя лезут на ум? Наверное брат прав. Я — тупица».
— Нет, — Харила досадливо поморщился, — Я подмешал Пасите то сонное зелье, которое ты дала, но он все равно лег поздно и уже проснулся.
— И что же? Так и не выходил никуда? Даже по нужде?
— Выходил. Я в который раз обыскал всю избу, но так и не понял, куда он её прячет.
Девушка медленно побрела вдоль стены, будто несколько потеряв интерес.
— Далась тебе эта книга? — не выдержал Харила. — Сказал же — женюсь, веди сейчас же к отцу!
Он схватил Наришу за руку, разворачивая к себе. Девушка будто и не противилась, наоборот, снова прильнула, упершись упругими полушариями грудей.
Нежно погладила. Тонкие теплые пальчики невзначай проникла за ворот рубахи. Она потянулась, приподнимаясь на цыпочки и все равно бы не достала до губ, но Харила наклонился ниже, заключая прекрасное лицо в ладони. Целомудренно поцеловал, хотя хотелось бросить на земь…
Нариша снова отстранилась, но взяв за руки, потянула внутрь овина. Усадила там на колоду. Харила покорно выполнял её молчаливые приказы, и от этого таяло сердце:
«Что-то много этой талой воды скопилось, того и гляди портки прорвет», — подумал Харила, едва сдерживая тяжелое томление.
— Принеси книгу, — зашептала бесовка касаясь губами уха, — Докажи, что любишь, — принялась покрывать легкими поцелуями шею. — Я стану твоей, — маленькая рука скользнула снизу под рубаху, — Даже без свадьбы, — рука двинулась ниже, чуть сжав его естество.