— Что ты говоришь?
Гамло схватил обеими руками за сапоги, желая одним рывком вытянуть тело из расщелины, но Кербалай остановил его:
— Осторожней, живой — он был враг, теперь...
— Хозяин, трудно разобраться в твоих желаниях. Может, нам еще проливать слезы по ним? Неужели ты сожалеешь о случившемся? Ведь они враги!
«Теперь мы уже не враги. Если удалось бы стереть их имена, убить любовь к ним в сердцах людей, мне стало бы намного легче... Хотел бы я знать, сколько мы еще продержимся. Они на все пойдут, лишь бы отомстить нам...»
Вытащив труп Абасгулубека из расщелины дуба и подняв его наверх, Гамло, не сказав никому ни слова, снова спустился в ущелье. И хотя уже прошло много времени, не возвращался.
— Надо действовать. Куда все-таки делся Гамло?
— Его нигде нет, дядя.
— Один бог знает, что он еще может натворить. И без того вокруг одни враги. Поглядите, здесь его конь?
Он подошел к Ширали. Голова Халила все еще покоилась на его коленях. Ширали осторожно опустил друга, подложил под его голову папаху, устало поднялся, вытащил из кармана платок, вытер слезы.
— Что теперь делать, Кербалай? И как могла подняться рука на таких храбрецов?
— Иди достань какую-нибудь повозку, похорони Халила.
Кербалай вспомнил, что наказал тому горожанину прислать телегу за Халилом. «Нет, нет, так лучше. Пусть его похоронит родственник, Ширали...»
Ширали молча отправился в путь. Уходя, несколько раз оборачивался: боялся выстрела в спину.
Вернулся Магеррам.
— Гамло, наверно, ушел пешком, — сказал он Кербалаю. — Его конь здесь.
— А может, оступился, упал? Давайте покричим вместе.
Подойдя к самому краю обрыва, они звали Гамло, а затем вслушивались в тишину. Звук, возвращаемый эхом, напоминал слабую, замирающую дрожь струны.
Послышалось далекое ржанье коня.
— Может, путник? — громко высказал догадку Магеррам, чтобы дядя услышал его.
Человек с винтовкой, сидевший на самой вершине скалы, поднялся и поднес руку козырьком к глазам.
Топот коня послышался уже совсем близко.
...Подняв труп Абасгулубека на площадку, Гамло отправился искать его коня.
«Напрасно упустил Ширали, — думал он, спускаясь в ущелье. Не следовало мне слушать Кербалая. Давно пора поговорить с Ширали по душам. Гнилой зуб лучше вырвать с корнем. Да и того, городского, не следовало отпускать».
Он ускорил шаги. Вышел на тропинку, нагнувшись, стал рассматривать следы. Ему казалось, что он узнает следы коня Абасгулубека. По следам можно узнать, идет конь рысцой или иноходью.
Все следы на тропинке были почти одной величины. Они напоминали метку, что ставил Иман на куче зерна. Следы были затоптаны другими следами, они лепились один на другой, переплетались, как узоры на ковре. Гамло искал среди них след коня Абасгулубека.