Мне ничего не мешало в любой день уехать оттуда. Никто меня здесь не держал, сочувствия моим страданиям не высказывал, вообще здесь мало интересовались чужим состоянием дел, если это не касалось строго физической помощи. Я отвечала своим новым соседям взаимностью, и до самого конца не удосужилась даже узнать всех имен и причин, по которым они сидят в этой глуши. Здесь это было чем-то вроде хорошего тона: не задавать лишних вопросов и принимать любую правду в тех дозах, в которых ее выдают.
Я обустроилась в маленьком доме, по субботам, как все, стала ездить в поселок за продуктами и готовила из них какую-то нехитрую еду (иногда мы с Мариной объединяли усилия, и вместо двух разных куриных супов у нас получался один и он всегда был вкуснее тех, что мы варили по отдельности, хотя готовили мы примерно одинаково, лениво стараясь минимизировать количество телодвижений).
…Весной я заскучала и устроилась на работу. Пошла мыть полы в поселковой школе. Денег это не приносило почти никаких, но хоть какое-то дело, тем более, что мои, безусловно нужные в большом городе навыки системного администратора, в этих местах никому не сдались. А без дела здесь нельзя, говорила мне Марина еще в самом начале, и была права. Быть уборщицей оказалось вполне недурно, маши себе тряпками, ни о чем не беспокойся и жди. Поселковые дети звали меня по имени-отчеству.
Там же, в поселке, обнаружилась совершенно маргинального вида забегаловка, в которой наливали отвратительное пойло и сидели не самого приятного вида типы, зато имелся большой бильярдный стол. В силу совершенно других интересов, у завсегдатаев популярностью он не пользовался, поэтому мы с Мариной стали наведываться туда, сначала изредка, а потом сделали это своей пятничной традицией. Местные нас не беспокоили, считалось, что деревенских лучше не трогать.
С Мариной мы не подружились, я уже давно перестала питать иллюзии насчет поиска своих. Но это не мешало нам проводить время за бильярдом, перемывать косточки бывшим и пить красное сухое. Марина научила меня разбавлять его водой, и это оказалось довольно вкусно.
Время от времени змейки поднимали головы, но, утомленные моим размеренным существованием, практически сразу же складывали их обратно. Самой главной новостью этих мест была перемена погоды: холодно, еще холоднее, очень холодно, пиздец и великий праздник – температура поднялась на пару градусов.
Со временем я вспоминала про Полли все чаще, и все чаще думала о том, какую глупость сделала, уехав из своего города и так бездарно все бросив. Особенно жалко было мужчин. Ну да, любили не так, но ведь любили же! По утрам становилось все теплее и теплее.